Консерватизм в интерьере: описание и фото-примеры. – Rehouz

описание и фото-примеры. – Rehouz

В наш век возможностей, казалось бы, не найдется место такому стилю интерьера, как «консерватизм» («conservo», что с латинского значит «сохраняю»).
Дизайнеры стремятся найти какие-то свежие и ультрасовременные решения, взять из прошлого только элементы и идеи, но не интерьеры в целом. А тут «консерватизм» с его неизменными ценностями и старыми устоями. Веет какой-то замшелой стариной… но давайте разберемся так ли это плохо – следовать традициям.

Стиль консерватизм в интерьере

≡ Содержание:

Немного из истории консерватизма

Появилось это понятие как противовес новым идеям Французской революции. Идеологи Республики пропагандировали новые демократические ценности, неприятие и отторжение всего старого, буржуазного. Но далеко не всем пришлось это по душе, что проявилось сначала в появлении политических партий консерваторов.
Помимо политических лозунгов проповедовалось сохранение устоявшихся традиций и ценностей общества. «Без прошлого нет и будущего» – как нельзя лучше характеризует стиль консерватизм. Интересно, что и сегодня идеи консерваторов живы и имеют своих последователей.

Характерные особенности стиля

Консерватизм в интерьере существует по своим правилам, не противится новому, но и не гонится за модой. Он стабилен и берет из прошлого проверенные вещи, добавляя из настоящего только качественные новинки.
Интерьеры в этом стиле говорят о желании сохранить семейные устои, крепкий и надежный мир вокруг себя, проверенные годами предметы.
Хозяева подобных интерьеров настороженно относятся ко всему новому и выбирают только респектабельные качественные вещи. Это не значит, что в таком доме вы не увидите современную высокотехнологичную бытовую и аудио-видео технику. Наоборот, наряду с семейным гарнитуром из качественного дерева, зачастую выполненного  на заказ, передаваемого из поколения в поколение, будет соседствовать техника лучших мировых брендов. Но она не выставляется напоказ, как, например, в стиле хай-тек, а прячется за массивными фасадами антикварной мебели.
Много темного дерева и оттенки коричневого в отделке – характерные особенности этого направления.

Консерватизм в интерьере: отделка и декор

Стиль консерватизм чаще можно встретить в интерьере английских домов. Хотя между английским стилем и консерватизмом есть отличия, неторопливая респектабельность, разумный расчет, стремление к идеалу во всем, чопорность и неизменное следование традициям – объединяют их.

В отделке дома применяются только натуральные, высококачественные отделочные материалы. Потолок красят и иногда отделывают гипсовой лепниной и молдингами, но никакой позолоты и синтетических материалов. Все элементы выдержаны в строгом классическом стиле.
Также актуально использование кессонных потолков.

На пол выкладывается добротный паркет, на кухне плитка сдержанного дизайна. Дань прошлому – деревянные панели коричневого цвета из ценного дерева в отделке стен кабинетов и гостиных.

Цветовая гамма дома не имеет ярких оттенков, предпочтение отдается теплым и темным тонам. Коричневый преобладает в отделке дома.

Стилевая мебель

Поклонники консерватизма обставляют свой дом мебелью, которая досталась им по наследству или же приобретенной, но антикварной. Если же покупается новая мебель, то добротная деревянная ручной работы с расчетом на длительную эксплуатацию. Древесина благородных пород и натуральные обивочные материалы из гобелена, шерсти, сукна и шелка – лучший выбор для изготовления гарнитуров в этом стиле.

Стиль консерватизм в интерьере: мебель

Неотъемлемый элемент интерьера – камин. Как приятно в промозглый день, укрывшись шерстяным пледом, расположиться рядом с ним в уютном кресле …

Аксессуары

Текстиль в стиле консерватизм как правило имеет строгий дизайн, а цвет подбирается в тон основной гамме.

Люстры предпочтительны из стекла с матовыми плафонами. Как дополнительное освещение используются настольные лампы сдержанных форм и торшеры, расставленные в разных местах для удобства домочадцев. Зажженные свечи в бронзовых и серебряных подсвечниках также создают уютную обстановку.

Шкафы с книгами, картины в багетных рамах, антикварный фарфор и серебро, бронзовые скульптуры украшают дом. На пол укладывают шерстяной ковер ручной работы. Вещи передаваемые по наследству, имеют историческую и художественную ценность для консервативного интерьера.

Только в грамотно обставленном доме можно расслабиться и насладиться комфортом. Интерьеры, проверенные годами, и сегодня не утратили своей актуальности, так как делались с расчетом на длительную эксплуатацию.

Интерьеры стиля консерватизм – удобны для жизни и практичны в уходе. Порядок во всем, вещи на своих местах и никакой захламленности ненужными предметами предпочитают деловые уверенные в себе люди, ценящие практичность, высокое качество и следование неизменным устоям жизни.

Консерватизм в интерьере фото:

+ Похожие стили:

≡ Все стили интерьера, список →

0 0 голоса

Рейтинг статьи

Стиль консерватизм в интерьере — общее представление

Консерватизм в интерьере избирают люди, которые не любят в жизни перемен, а их пристрастия не меняются многие годы. Такие личности не терпят в обстановке ничего лишнего, однако их жизненное пространство должно быть комфортным, обустроенным по классическим канонам, но без излишних условностей и ограничений. Консервативный интерьер предпочитает в качестве аксессуаров добротные и надёжные вещи, пригодные для многолетнего использования – столовое серебро, картины в массивных рамах, классическая мебель и плотные износостойкие обивочные ткани. Обычно в таком стиле обставляют своё жизненное пространство прагматики и уравновешенные флегматичные люди, которым присущ здравый смысл и обдуманные поступки. Именно они редко делают покупки, не вносят в дом лишних вещей, и если и склонны что-то приобретать, то это непременно будет что-то удобное, практичное или даже антикварное, хотя к роскоши такие люди не тяготеют.

В таком интерьере ничто не раздражает и не отвлекает от размышлений, всё гармонично и уравновешено. Консервативная обстановка формируется на основе классики, но она не столь требовательна к выполнению стилистических канонов. В таком доме предметы мебель или декора могут не меняться не то что годами или десятилетиями, а и поколениями, передавая по наследству старинные сервизы и картины, массивные комоды и кухонные буфеты, вязаные скатерти и вышитые салфетки. Новые вещи тут приобретают с таким расчетом, чтобы досталось и внукам, а мебель просто реставрируется – она перетягивается, лакируется или шлифуется, поэтому элементы естественной старины и небольшие повреждения – непременный атрибут.

В интерьере консервативного стиля используют только натуральные и экологически чистые материалы, которые долго служат, а также благотворны для здоровья.Однако в современной стилизации они иногда заменяются синтетикой, но лишь в случае, когда они также безопасны, как и аналог. Консерватизм не терпит беспорядка и хаоса, тут у каждой вещи есть строго отведённое место, да и самого декора немного. Окна, как правило, простой формы, рамы из натурального материала или белые, занавешены простыми портьерами и тюлем без рисунка, разве что по краю есть орнамент. Непременные атрибуты консерватизма – фарфоровые статуэтки и сервизы, хрусталь, серебро, бронза, гобелены, картины, которые передаются из поколения в поколение.

Консерватизм – это тёплые приглушенные тона, словно взятые с полотен живописца. В фаворе: молочный, бежевый, малиновый, терракота, выцветшая зелень, коричневые и древесные оттенки, неяркие оттенки изумруда и сапфира, бордовый и вишнёвый цвета.

Этот стиль пришёл в Европу от жителей Туманного Альбиона, так как британцы сами по себе достаточно консервативны, и именно образ жизни уравновешенных и прагматичных англичан породил это явление не только в обществе, но и интерьере, начиная с XVIII века. Нынешний уклад жизни среднестатистического англичанина мало чем отличается от того, как они жили сто лет назад – та же размеренность и рассудительность, тот же прагматизм и отрешённость от внешних отвлекающих моментов. Этот же образ жизни нашёл отражении и в дизайнерском искусстве – строгость, изысканность, некоторый аскетизм и элегантность джентльмена.

Рекомендации применения стиля в отдельных помещениях

Консервативный дизайн, такой продуманный до мелочей, можно начать с выбора классических отделочных материалов, которые гармонируют по дизайну. В гостиной можно обустроить эдакий английский «баскервиль-холл», где стилистика отражает образ жизни джентльмена, а вместо спальни можно обустроить кабинет с просторным кожаным диваном, который используется вместо кровати. Отделка мебели и деревянных панелей шпоном, имитирующим мореный дуб или красное дерево, где есть место и для отделки резьбой. Это и умеренное использование качественного текстиля, который можно дополнить вязаными скатертями и вышитыми салфетками, на которых опытной рукой вышиты инициалы каждого члена семьи. Также отдаётся предпочтение плотным и уютным тканям, таким как тяжёлый шёлк или атлас, бархатом и плюш, но все материалы должны быть экологически чистыми и неяркими, кроме классического зелёного сукна на бильярдном столе, если вы решите поставить его в холле.

Консервативный интерьер не любит мелких предметов и избытка аксессуаров, но тут приветствуются качественный фарфор – сервизы, статуэтки, классические вазоны и тонкие плафоны. Посудный шкаф со стеклянными дверцами можно наполнить коллекцией мелких раритетов, хрусталём или серебряной посудой, которые передаются по наследству, став достоянием семьи и гордостью обладателя. Приветствуется настоящий антиквариат, притом только подлинники, но никак не подделка. Общую обстановку выгодно дополнят подсвечники, бронзовые или фарфоровые статуэтки, картины в дорогих рамах, старинные часы и всевозможные раритеты, которые можно передать следующему поколению домочадцев.

Для освещения используются закрытые светильники, дающие мягкий приглушённый свет – многорожковые люстры с матовыми плафонами, люминесцентные лампы, скрытые под классическими светильниками и свечи. Отличным дополнением интерьера был бы классический камин, как в фильмах о Шерлоке Холмсе, мягкий ковёр поверх паркета и добротная мебель с велюровой обивкой или из натуральной кожи, дополненная пушистым клетчатыми пледом «а-ля-шотландка». В такой обстановке приятно завтракать или ужинать после трудного дня, согревшись у камина.

Интерьер в консервативном стиле – это вотчина поклонников романов о знаменитом сыщике, любителей антиквариата или приверженцев классических семейных традиций. Его можно немного оживить комнатными цветами, домашними любимцами или коллекцией, которую собирали несколько поколений.

Новые материалы:

Предыдущие материалы:

Консервативный стиль

Современный дизайн интерьера можно оформить в самых разных стилистических направлениях. Однако встретить жилище, оформленное в стиле консерватизма, можно не часто. Это обусловлено тем, что современные стили часто отличаются чрезмерной крайностью. Но стиль консерватизм, не смотря на необычное название, консерватизм отлично подойдет для любителей уютной атмосферы и старых вещей, которые являются привычными.

Описание отличительных особенностей

В целом консерватизм означает верность традициям, устоявшимся стандартам, стабильности и порядку во всех композиционных элементах. По этой причине у многих консерватизм вызывает ощущение устаревшей моды, которая подобрана человеком с полным отсутствием вкуса. Больше того, он даже может показаться блеклым, но при этом в данном стилевом направлении проявляются лучшие черты, которые свойственны другим известным стилям. Считается, что консерватизм предпочитают особы состоятельные и размеренные, которые состоялись и добились успеха. Также консервативное направление придется по вкусу личностям, склонным к риску и импульсивности.

В целом же консервативный интерьер легко отличить от прочих по таким особенностям, как:

1. Теплая цветовая гамма приглушенных оттенков. Какие-либо яркие цвета и аксессуары в интерьере полностью отсутствуют.
2. При создании интерьера всегда используются только натуральные и надежные материалы типа камня, дерева и стали.
3. В оформлении обязательно присутствуют редкие предметы искусства, книжные издания и антиквариат.
4. Любые предметы в интерьере расставляются в определенном порядке и систематично.
5. В целом вся атмосфера консервативного интерьера отличается солидностью и респектабельностью.

Поэтому тем, кто все-таки решился прибегнуть к консерватизму при оформлении интерьера, первым делом нужно начать с подбора цветовой палитры и определения общего композиционного решения. Поэтому следует знать, что для консервативного интерьера характерны естественные оттенки коричневого и зеленого цветов. В общей планировке необходимо придерживаться строгого баланса форм и четкого распределения свободного пространства. Поэтому чаще всего стены в консервативном интерьере прикрывают книжными шкафами и готовыми мебельными стенками.

Подробнее о мебели

Выбору мебели для консервативного интерьера уделяется особое внимание, поэтому выбрать ее за один или два дня не получится. При этом нельзя наполнять интерьер подделками или моделями, которые изготовлены из дешевых материалов. Консерватизм не терпит подобного подхода и об этом нужно помнить. Поэтому предпочтение отдается натуральному дереву и другому высококачественному сырью.

Оптимальный выбор для консервативного интерьера – это мебельный гарнитур из дерева. Мебель должна выглядеть очень надежно, но при этом она должна смотреться очень просто. Хотя роскошь для консерватизма – это тоже важно. Поэтому не удивительно, что в помещении, которое оформлено в стиле консерватизма, можно увидеть кожаный диван из редкой породы древесины.

В некоторых случаях интерьер дополняют предметами, которые были унаследованы от родственников или приобретены на аукционе, распродаже. В любом случае присутствие шероховатости и потертости на эксклюзивных и дорогостоящих предметах – это только плюс. Интерьер приобретет особый шарм за счет этого и не только.

Освещение, декорирование и текстиль

При создании освещения для консервативного интерьера предпочтение следует отдавать настольным лампам, бра и торшерам. Они станут прекрасным способом наполнить комнат светом. Конечно, понадобятся и люстры, но они должны быть средних размеров с матовыми плафонами, которые изготовлены из прочного стекла или же хрусталя.

Для декора можно использовать такие элементы, как книги, расположенные на полках, картины в позолоченных рамах, различные статуэтки и скульптуры из фарфора, меди или дерева. И, конечно, невозможно обойтись и без посуды, которая тоже должна быть красивой и дорогой.

Если рассматривать текстильные элементы, но для консерватизма свойственны ковры из натуральной шерсти, настенные гобелены и однотонные шторы классического покроя. По цветовой гамме текстиль должен соответствовать всем правилам данного стилевого направления – никакого контраста и резких, кричащих переходов.

Видео. Стиль консерватизм в интерьере

ЭльДиз — услуги дизайнеров интерьера

Понятие консерватизм вызывает ассоциации с людьми, которые очень не любят новое и придерживаются традиций. Стиль интерьера консерватизм точно соответствует этому определению, он просто идеально подойдет для флегматиков, которые любят основательность и покой.

Консерватизм идеально подходит флегматикам, которые любят спокойные и надежные вещи. Консерваторы часто руководствуются здравым смыслом, и долго обдумывают решения, прежде чем их принять, им не свойственна бурная фантазия. Флегматик не доверяет ничему новому, он привык соблюдать традиции и в дизайне интерьера, главное для таких людей — спокойствие и стабильность.

Консервативный стиль интерьера подразумевает оформление жилища мебелью, доставшейся по наследству, а если хозяин и покупает новую мебель, то очень качественную и в расчете на несколько поколений. Среди людей, выбирающих стиль консерватизм, могут быть и любители антиквариата. Здоровый консерватизм можно проследить везде — от стиля интерьера и одежды до стиля поведения. Консерваторы не любят рискованных экспериментов, им дороже спокойная и привычная обстановка. Они тщательно подбирают мебель в квартиру, которая должна быть не только красивой и удобной, но и из экологически прочных и долговечных материалов.

Интерьер в консервативном стиле вызывает ощущение стабильности. В таком интерьере все завязано на стремлении хозяина как можно меньше все доделывать. Все подчинено строгому порядку. Вещи на своих местах, мебель сделана из натуральных материалов, шкафы в идеальном состоянии, везде царит строгость и порядок.

Мебель для интерьера в консервативном стиле делают обычно из древесины натурального цвета, чаще из темного дуба, шторы на окна — традиционного покроя, удобные и красивые.

Консерватизму соответствуют натуральная древесина и натуральные материалы. Интерьер этого стиля выглядит солидно и респектабельно. Шкафы с одеждой, книгами, посудой всегда содержатся в идеальном порядке — обязательном элементе консерватизма.

Основными украшениями интерьера квартиры можно считать картины в рамах, но без позолоты, бронзовые статуэтки и фарфор. В консервативном интерьере Вы не встретите подделок, только оригинальные вещи.

Украшениями могут быть и доставшиеся от предков серебряные подсвечники, и подстаканники, и старый тонкостенный хрусталь.

На потолке висят люстры с матовыми стеклянными и тонкими плафонами. Для освещения также подходят настольные лампы и торшеры с мягким светом. На полу уложен паркет и ковры из натуральной шерсти.

В интерьере консерватизма Вы не встретите ярких красок, но тона довольно теплые. Цветовая гамма не имеет ярких и пестрых оттенков, только темные и теплые, особенно теплый коричневый — вот цвета такого стиля интерьера.

Дизайн интерьера в стиле Консерватизм

Знакомясь с современными стилями, которые используют для создания индивидуальных дизайнов квартир и частных домов, можно решить, что новые направления появляются ежегодно, и каждое из них является крайностью своей идеи. Кажется, что семейное тепло и домашнюю обстановку заменяют интерьером фешенебельных заведений, однако любителям уютной атмосферы и старых привычных вещей можно предложить консервативный дизайн помещений.

О Консервативном стиле

Понятие о консерватизме можно встретить не только в политике или культуре, оно присутствует и в оформлении интерьера, означая верность традициям, устоявшиеся стандарты, стабильность и порядок во всех элементах композиции. Этот стиль ассоциируется у многих с совершенно устаревшими тенденциями моды, отсутствием современного вкуса и блеклостью, однако, в консервативном дизайне интерьера проявляются лучшие черты всех известных на сегодня стилей. Говорят, что такому дизайнерскому направлению отдают предпочтение люди состоятельные и размеренные, состоявшиеся и успешные личности, а также не склонные к риску и импульсивности флегматики.

Консервативному направлению свойственны следующие черты и особенности:

• теплая цветовая гамма приглушенных тонов;
• отсутствие ярких оттенков и аксессуаров;
• использование в интерьере натуральных и надежных материалов: камень, дерево, сталь;
• наличие редких предметов искусства, книжных изданий, антиквариата;
• порядок и систематизация любых предметов;
• солидная и респектабельная атмосфера.

Первые шаги

Любой интерьер начинается с выбора палитры цветов и композиционного решения: для Консерватизма характерны естественные коричневые и зеленые тона, а в планировке придерживаются строгого баланса форм и распределения свободного пространства, нередко стены закрывают книжные шкафы или готовые мебельные стенки.

Каким должен быть мебельный гарнитур

Мебель для такого интерьера подбирается не день и не два: ее поиску посвящается особое внимание и отдельное время. Также, непозволительно покупать подделки и модели из дешевых материалов – это идет вразрез идеям консерватизма. Отлично подходят изделия из натуральной древесины, массива и другого высокопрочного сырья – гарнитур должен выглядеть надежно, но довольно просто. Вместе с тем ценится и роскошь: консервативную гостиную может украшать диван из редкого дерева, обтянутый высококачественной кожей.
Предметы мебели могут быть унаследованы от родственников или быть приобретенными на аукционе, распродаже – все шероховатости и потертости придадут особый шарм изделиям и расскажут их индивидуальную историю.

Свет. Декор. Текстиль

Настольные лампы, бра и торшеры послужат отличным способом освещения, как и люстры средних размеров с матовыми плафонами из стекла и хрусталя.

В качестве декоративных элементов используются книги на полках, картины в рамках без позолоты на стенах, разнообразные статуэтки и скульптуры из фарфора, меди и дерева, посуда, подсвечники и подстаканники. Часто эти предметы могут не очень гармонично сочетаться между собой, но все до одного будут представлять огромную ценность для хозяина и передаваться от поколения к поколению. Особенность декора заключается в том, чтобы украсить дизайн интерьера привычными и старинными предметами быта, а не специально подобранными товарами из интерьерного салона.
Из текстильных аксессуаров ценятся шерстяные ковры, настенные гобелены и однотонные шторы классического покроя. Мебель может иметь обивку из кожи, бархата или грубой материи, а торшеры – украшены тканевым абажуром.

Консервативный стиль на практике

Стоит уточнить, что в этом стиле могут быть выдержаны любые комнаты, а не только кабинет и гостиная, как принято считать. Каждое помещение квартиры будет выглядеть аккуратно и достойно, благодаря нескольким характерным особенностям.

• Личный кабинет и гостиная. В традиционном представлении об этих комнатах есть камин, выполненный без стилистических украшений, книжные шкафы с простыми стеклянными дверцами и дубовыми панелями, главный элемент гарнитура – стол или диван, а также большое число второстепенных изделий – журнальные и кофейные столики, скромные консоли, тумбы и пуфы – все в элегантном и сдержанном стиле.
• Спальная комната. Широкая кровать без балдахина и крупного изголовья, покрывало в одном тоне с тяжелыми гардинами и прикроватный столик с небольшим ночником – так выглядит изысканная и уютная консервативная спальня без рюшек и завитков. Нередко стены завешивают фотографиями в темных рамках, картинами, старинными часами и зеркалами.
• Столовая. Место, где собирается вся семья, должно быть практичным, но не без атмосферы торжества, поэтому Консерватизм для такого помещения является лучшим вариантом оформления. Дизайн интерьера не будет особо отличаться от уже известных, не считая более светлых стен и яркого освещения, обязательного атрибута – серванта с посудой, расставленной в строгом порядке, и ковра под столом с сидящими членами семьи.

Гардеробная, прихожая, комната гостей – все это отличное пространство для создания уютной атмосферы, в которой каждый предмет – это часть истории целого рода. Чтобы осуществить все идеи и воплотить в жизнь консервативное оформление квартиры или одной комнаты, стоит довериться профессионалам, таким как специалисты студии дизайна интерьера MYHOME – они досконально знают особенности каждого стиля и умело сочетают свои знания с богатым опытом работы.

Консерватизм или Классика?

Часто классический интерьер путают с консервативным – это неудивительно, так как палитра, сочетание форм, комплектующие гарнитура и аксессуары для них общие. Но несмотря на это, Классика, которая бессмертна по словам экспертов и никогда не выйдет из моды, в неграмотном исполнении может смотреться весьма банально и даже безвкусно, когда Консерватизм – это ценность личных воспоминаний и индивидуального представления о комфорте, это эстетика, обусловленная не купленным в магазине, а приобретенным за время всей жизни.

Чтобы не тратить время на бессмысленное изучение всех тонкостей, гораздо проще обратиться к услугам профессионалов дизайнерского бюро MYHOME – так за короткое время будет создан уникальный и качественный интерьер с учетом всех пожеланий клиента.

Стиль Консерватизм в интерьере квартиры фото и описание

Сейчас дизайнеры находят новые и свежие идеи, но иногда они берут в пользование какие-нибудь элементы из прошлого, но никогда они не берут целый интерьер. А тут стиль консерватизма как раз сочетает в себе неизменные ценности и старые устои, а он так и веет стариной. Но плохо ли следовать традициям?

История консерватизма

Это понятие является противовесом новым идеям Французской революции. В то время идеологи продвигали новые демократические ценности и избавление от всего старого. Но из-за того что не всем такое понравилось, начали появляться политические партии консерваторов.

Но помимо политики говорилось и о сохранении традиций и ценностей общества. Как нельзя лучше стиль консерватизм характеризуется таким лозунгом – «Без прошлого нет и будущего».

Характерные черты

В этом интерьере все существует по правилам, он не противится новому, но и не гонится за ней. Этот стиль стабилен, он берет лишь проверенные вещи из прошлого при этом добавляя из современного лишь качественные новинки. Интерьер в таком стиле позволяют сохранить семейные устои и создать вокруг себя надежный мир, проверенными предметами.

Хозяева таких интерьеров с осторожностью относятся к новым вещам и выбирают лишь качественные вещи. Но это не значит, что они не используют современную бытовую технику, все совсем наоборот и часто с семейным гарнитуром из дерева можно увидеть технику мировых брендов. Но ее не выставляют напоказ, а зачастую прячут за массивными фасадами.

Главная особенность стиля заключается в использовании темного дерева и коричневых оттенков при отделке.

Отделка и декор Консерватизм

Чаще всего этот стиль встречается в интерьере английских домов. Несмотря на то, что между английским стилем и консерватизмом есть различия, неторопливая респектабельность, чопорность и стремление к идеалу – объединяют их.

Для отделки используют натуральные материалы высокого качества. Потолок красят и лишь иногда отделывают гипсовой лепниной, не следует использовать позолоту и синтетические материалы.

Все элементы должны быть в классическом стиле, часто также используют кессонные потолки.

На пол стелют паркет, а на кухне плитку сдержанного дизайна. Для отделки кабинета и гостиной еще с прошлых времен используют деревянные панели из ценного дерева коричневого цвета.

В цветовой гамме нет места ярким оттенкам, преобладаю лишь теплые и темные тона. Чаще всего используют коричневый и его оттенки.

Стилевая мебель

Дом обставляют антикварной мебель, она может быть куплена или передана по наследству. При покупке новой мебели выбирают деревянную, желательно ручной работы, которая будет долго использоваться. Для гарнитура используют благородные породы и натуральные материалы.

Этот интерьер нельзя представить без камина, ведь в прохладный день можно уютно расположиться возле него, при этом укрывшись пледом.

Аксессуары

Текстиль часто выполнен в строгом дизайне, а цветовая гамма подбирается в тон основной.

Люстры сделаны из стекла с матовыми плафонами, для дополнительного освещения используют настольные лампы или торшеры сдержанной формы. Для создания уютной атмосферы можно зажечь свечи в бронзовых подсвечниках.

Для украшения дома используют шкафы с книгами, различные картины в рамах, антикварный фарфор и серебро. На пол можно постелить ковер ручной работы.

Этот стиль удобен для жизни, к тому же он практичен в уходе. Все вещи стоят на своих местах, и к тому же пространство не захламлено. Этот интерьер подойдет тем людям, которые предпочитают практичность и высокое качество вещей.

Дизайн интерьера в стиле консерватизм

Дизайн интерьера в стиле консерватизм довольно популярен на сегодняшний день, так как подобная обстановка возвращает нас к традициям, а также отличается классическими чертами и уютом. Для многих такой стиль ассоциируется со старинными домами и знакомой с детства домашней обстановкой.

Декор интерьеров в стиле консерватизм выглядит спокойно, предсказуемо и упорядоченно. В таких помещениях никогда нет ничего чересчур яркого, дикого или хаотичного. Мебель здесь, как правило, классического образца и выглядит немного устаревший, все элементы соответствуют друг другу, не выпадая из общей картины.

Зачастую предметы мебели и аксессуары в таких помещениях размещаются попарно или в центре комнаты. Многие предметы обстановки являются репродукцией, так как современным и практичным гарнитурам в традиционном пространстве консерватизма совершенно нет места.

Дома в стиле консерватизм нравятся людям солидным и респектабельным, хотя многие молодые пары тоже предпочитают именно такое оформление жилища. Оно подкупает знакомым видом, который всегда можно увидеть в мебельных салонах, журналах, а также кинофильмах. Комната в стиле консерватизм превосходно подходит также и для демонстрации произведений современного искусства.

Особенности оформления комнаты в стиле консерватизм

Зачастую здесь используется мягкая мебель с классическими линиями и сдержанными деталями. Гарнитуры для таких помещений отличаются простотой, функциональностью, а также гармоничным внешним видом. Все края и углы смягчены или сглажены, они плавно перетекают в единое целое.

В консервативных комнатах очень часто используется сочетание вертикальных линий с более спокойными горизонтальными линиями. На мебели, подушках и аксессуарах часто имеются мягкие изгибы.

Ткани для комнат в стиле консерватизм не слишком блестящие, также они не отличаются ярко выраженной текстурой. Цвета чаще однотонные, приглушенные, в качестве узоров используются простые геометрические формы или сдержанные полосы тон в тон. Иногда в качестве декоративных элементов допустимы цветочные мотивы, которые могут быть заметны на обивке, коврах или стенах, однако они не должны отличаться яркой выраженностью. Здесь важно избегать кричащих расцветок и резких комбинаций.

Общая атмосфера стиля консерватизм отличается непринужденностью, сдержанностью, а также ассоциациями с чем-то домашним.

В домах консервативного стиля чаще всего оформляют столовую, как отдельную комнату. В ней обычно ставятся встроенные угловые шкафы для хранения посуды. На деревянных полах лежат большие ковры, а столы должны быть традиционно прямоугольными.

Оконные покрытия чаще всего выполнены в классическом стиле, ставни на окнах довольно узкие, нередко используются балки и карнизы. Аксессуары представляют собой парные лампы, урны, горшки с растениями, зеркала, фарфор, вазы, гравюры, а также коллекции книг — всё это должно быть расположено в уравновешенной симметрии. Светильники, как правило, сделаны в классическом стиле, нередко используются лампы с шелковыми абажурами, торшеры и бра.

Если вы заинтересованы в том, чтобы дизайн интерьеров в вашем доме был выполнен в консервативном стиле, наши специалисты всегда будут рады привнести уют и гармоничность в ваш дом.

Что такое консерватизм и что с ним не так?

Что такое консерватизм и что с ним не так?

Что такое консерватизм и что в нем плохого?

Филип Э. Агре

Август 2004

Либералы в Соединенных Штатах проигрывают политические дебаты, чтобы
консерваторы на четверть века. Чтобы снова начать выигрывать,
либералы должны ответить на два простых вопроса: что такое консерватизм и
что с этим не так? Как оказалось, ответы на эти вопросы
тоже простые:

В: Что такое консерватизм?
О: Консерватизм — это господство аристократии в обществе.

В: Что плохого в консерватизме?
О: Консерватизм несовместим с демократией, процветанием и
цивилизация в целом. Это деструктивная система неравенства
и предрассудки, основанные на обмане, которым нет места в
современный мир.

Эти идеи не новы. Действительно, они были здравым смыслом, пока
совсем недавно. Однако в настоящее время большинство людей, называющих себя
«консерваторы» даже не имеют представления о том, что такое консерватизм. Они были обмануты одной из великих кампаний по связям с общественностью.
истории человечества. Только проанализировав этот обман, он станет
возможно возродить демократию в США.

// 1 Основные аргументы консерватизма

От фараонов Древнего Египта до самоуверенных головорезов
Древний Рим прославленным военачальникам средневековья и абсолютистам
Европа, почти в каждом урбанизированном обществе на протяжении истории человечества,
были люди, которые пытались представить себя
аристократия.Эти люди и их союзники — консерваторы.

Тактика консерватизма сильно различается в зависимости от места и времени. Но
важнейшей чертой консерватизма является почтение: психологически
внутреннее отношение со стороны простых людей, что
аристократия — люди лучше, чем они есть. Современные либералы
часто предполагают, что консерваторы используют «социальные проблемы» как способ
маскируют экономические цели, но это почти обратное: истинная цель
консерватизма заключается в создании аристократии, которая является социальным
и психологическое состояние неравенства. Экономическое неравенство
и регрессивное налогообложение, что, безусловно, приветствуется аристократией,
лучше всего понимать как средство достижения их реальной цели, которая просто
быть аристократами. В более общем плане консерватизм очень важен.
что люди должны буквально любить господствующий в них порядок.
Конечно, это понятие звучит странно для современного уха, но это
совершенно открыто в трудах ведущих консервативных теоретиков
такие как Берк. Для них демократия — это не механизмы
голосование и делопроизводство.На самом деле консерваторы придерживаются самых разных
мнений по таким второстепенным формальным вопросам. Для консерваторов,
скорее, демократия — это психологическое состояние. Люди, которые верят
что аристократия по праву доминирует в обществе из-за своего
внутреннее превосходство консерваторов; демократы, напротив,
считают, что они имеют равную социальную ценность. Консерватизм — это
антитеза демократии. Так было на протяжении тысячелетий.

Защитники аристократии представляют аристократию как естественный
явление, но на самом деле это самая искусственная вещь на
земля. Хотя одна из целей каждой аристократии — сделать так, чтобы
предпочитаемый им социальный порядок кажется постоянным и вневременным, в действительности
консерватизм необходимо изобретать заново в каждом поколении. Это верно
по многим причинам, включая внутренние конфликты между аристократами;
институциональные сдвиги из-за климата, рынков или войн; а также
идеологические завоевания и проигрыши в постоянной борьбе против
демократия. В некоторых обществах аристократия жесткая, замкнутая и
стратифицированный, в то время как в других это скорее стремление среди различных
текучие и фракционированные группы.Ситуация в США
прямо сейчас находится на последнем конце спектра. Основная цель
в жизни всех аристократов, однако, сдавать свои позиции
привилегии для своих детей, и многие честолюбивые аристократы
США назначают своих детей на должности
в правительстве и в архипелаге аналитических центров, которые продвигают
консервативные теории.

Консерватизм везде и всегда основан на обмане. Обман консерватизма сегодня особенно изощрен,
просто потому, что сегодня культура достаточно демократична, чтобы
мифов прежних времен уже будет недостаточно.

Прежде чем приступить к анализу механизма обмана современного консерватизма,
Обозначим основные аргументы консерватизма. Хотя эти
аргументы мало изменились в истории, они могут показаться
незнакома многим людям сегодня, даже тем, кто заявляет, что
быть консерваторами.Эта непривычность возникла совсем недавно.
Однако только с помощью классических аргументов и их заблуждений
что мы можем начать анализировать, как действует консерватизм сейчас.

1. Учреждения

Согласно первому типу аргументов, найденному, например, у Берка,
социальные институты — это своего рода капитал. Правильно упорядоченное общество
будут благословлены большим количеством этого капитала. Эта столица
имеет очень специфические свойства.Это обширный клубок социальных
аранжировки и образцы мышления, передаваемые из поколения в поколение
как часть культуры. Это обычно негласный характер и не может
быть рационально проанализированным. Он хрупкий и его нужно беречь, потому что
общество, в котором его не хватает, рухнет в анархию и тиранию.
Следовательно, инновации — это плохо, а предрассудки — хорошо. Хотя
институты могут терпеть постепенные реформы по краям,
систематические допросы — угроза общественному порядку.В частности,
рациональная мысль — зло. Для консерватора нет ничего хуже
чем рациональное мышление, потому что люди, которые думают рационально, могут
решили попробовать заменить унаследованные учреждения новыми,
то, что консерватор считает невозможным. Это где
слово «консервативный» происходит от предполагаемой важности
сохранение установленных институтов.

Этот аргумент не является полностью ложным. Учреждения на самом деле разрослись
путаница социальных механизмов и моделей мышления, передаваемых из поколения в поколение
через поколения как часть культуры.И люди, которые думают
они могут реинжиниринг всего человеческого общества в одночасье, как правило,
ошиблись. Люди старого режима Франции были угнетены
консервативный порядок своего времени, но на самом деле их революция
не работает, и, вероятно, не сработало бы, даже если бы консерваторы
откуда-то еще не нападали на них с военной точки зрения. В конце концов,
консервативный порядок пошел на безумные меры, чтобы лишить их
образование, практический опыт и образцы мышления, которые
требуются для управления демократией.Они не могли изобрести те
вещи в одночасье.

Даже в этом случае аргумент о сохранении институтов в основном неверен.
Большинство институтов менее хрупкие и более динамичные, чем консервативные.
требовать. Большое количество институциональных инноваций происходит в каждом
поколение. Если людям не хватает рационального анализа институтов,
это скорее продукт консерватизма, чем аргумент в пользу
Это. И хотя консерватизм исторически утверждал, что
институтов, история ясно показывает, что консерватизм интересует только
в сохранении определенных видов институтов: институтов, которые
усилить консервативную власть. Консерватизм редко пытается сохранить
учреждения, такие как социальное обеспечение и социальное обеспечение, которые уменьшаются
зависимость простых людей от аристократии и социальных
власти, которые его обслуживают. Напротив, они представляют собой
институтов различными извращенными способами, опасными для социальных
заказывать в целом или их получателям в частности.

2. Иерархия

Противоположность консерватизму — демократия и презрение к демократии.
— постоянная нить в истории консервативной аргументации.Вместо этого консерватизм утверждал, что общество должно быть организовано.
в иерархии порядков и классов и контролируется ее высшим
иерархический слой, аристократия. Многие из этих аргументов
против эгалитаризма являются древними, и большинство из них обычно
слышал по радио. Кто-то склонен слышать аргументы в битах
и куски, например, выразительные, хотя и расплывчатые, утверждают, что люди
разные. Конечно, большинство этих аргументов, если принять во внимание
рационально, на самом деле выступайте за меритократию, а не за
аристократия. Меритократия — демократический принцип. Джордж Буш,
однако, очевидно, был травмирован на всю жизнь тем, что был одним из
последние студенты, принятые в Йель по старым аристократическим правилам
системе и необходимость посещать занятия со студентами, принятыми в
меритократическая система, считавшие себя умнее
чем ему. Хотя в последнее время он утверждал, что выступает против системы
признание наследства, от которого он выиграл, это тактика, часть
пакетной сделки, чтобы исключить позитивные действия, тем самым позволяя
консервативные социальные иерархии должны быть подтверждены другими способами.

Американская культура все еще остается относительно здоровой, явные аргументы
для аристократии (например, что дети аристократов учатся
осмосом глубокое искусство управления и тем самым обретение
мудрость, с которой не могут сравниться простые эксперты) по-прежнему относительно необычны.
Вместо этого консерватизм должен проходить через сложную косвенность,
и следующие несколько разделов этой статьи объяснят в некоторых
подробно, как это работает. Проблема не в том, что богатые люди плохие или
что иерархическим типам организации нет места в демократии.Потомки аристократов не обязательно плохие люди, если
они не пытаются увековечить консервативные типы господства над
общество. Проблема одновременно узкая и огромная: ни одна аристократия не должна
позволят обмануть остальную часть общества, заставив подчиняться ей.

3. Свобода

Но разве консерватизм не связан со свободой? Конечно все хотят
свободы, и поэтому у консерватизма нет другого выбора, кроме как обещать свободу
его предметы.На самом деле консерватизм означал сложные вещи
«свободой», и реальность консерватизма на практике едва ли
соответствовали даже искаженным определениям в консервативных текстах.

Начнем с того, что консерватизм постоянно меняет свою степень консервативности.
авторитаризм. Консервативные риторы, в Wall Street Journal
например, без труда заявить о себе как о партии свободы
на одном дыхании и наступление на гражданские свободы на следующем.

Реальная ситуация с консерватизмом и свободой лучше всего понятна
в историческом контексте. Консерватизм постоянно меняется, всегда
приспосабливается, чтобы обеспечить минимальную свободу, которая
требуется для сохранения доминирующей коалиции в обществе. В
Например, во времена Берка это означало союз между традиционными
социальные авторитеты и растущий бизнес-класс. Хотя
бизнес-класс всегда определял свою повестку дня с точки зрения чего-то
называет «свободой», на самом деле консерватизм с 18 века и далее
просто подразумевал отказ от одного вида государственного вмешательства
в экономике к другому, совершенно иному виду, вместе с
продолжение средневековых моделей культурного господства.

Это центральный консервативный аргумент: свобода невозможна без
простые люди усваивают аристократическое господство. Действительно, многие
консервативные теоретики до сих пор утверждают, что свобода
это вообще невозможно. Без внутреннего господства
консерватизм, утверждается, социальный порядок потребует внешних
господство государственного террора. В каком-то смысле этот аргумент верен:
исторически консерваторы обычно прибегали к террору, когда
внутреннее господство не сработало.Что немыслимо по дизайну
есть вероятность того, что люди могут организовать свою жизнь в
демократичная мода.

Этот союз между традиционными социальными властями и
бизнес-класс искусственный. Рынок постоянно подрывается
институты культурного господства. Частично это происходит благодаря
его постоянная революция институтов в целом и частично
поощряя культуру предпринимательской инициативы. Как результат,
альянс нужно постоянно изобретать заново, все время притворяясь
что его переизобретения просто восстанавливают вечный порядок.

Консерватизм продвигает (как и либерализм, ошибочно) идею
что либерализм связан с активистским правительством, где консерватизм
нет. Это абсурд. Это не связано с историей консервативных
правительство. Консерватизм продвигает активистское правительство, которое действует в
интересы аристократии. Это было верно для тысяч
годы. Отличительная черта либерализма не в том, что он продвигает
правительство-активист, но продвигает правительство, которое действует в
интересы большинства.Демократическое правительство, однако, не
просто мажоритарный. Это, скорее, институциональное выражение
демократический тип культуры, который все еще находится в процессе
изобретается.

// 2 Как работает консерватизм

Консервативные социальные порядки часто называют себя
как цивилизованные, и поэтому в Wall Street Journal читают, что
«враги цивилизации ненавидят галстуки-бабочки». Но какой консерватизм
называет цивилизацией мало, но господство аристократии.Этой цели подчинены все аспекты общественной жизни. Это
не цивилизация.

На самом деле все наоборот. Чтобы навести свой порядок в обществе,
консерватизм должен уничтожить цивилизацию. В частности консерватизм
должен уничтожить совесть, демократию, разум и язык.

* Разрушение совести

Либерализм — это движение совести. Либералы бесконечно говорят о
совесть. Тем не менее консервативные риторы стали вести себя так, как будто они
владели языком совести.Они даже обычно утверждают, что
либералы унижают совесть. Величина лжи здесь
настолько велика, что порядочным людям бросили на пятки.

Консерватизм постоянно превращает язык совести в
его противоположность. У него нет выбора: консерватизм несправедлив и не может
выжить, за исключением того, что притворяется противоположностью того, чем он является.

Консервативные аргументы часто носят произвольный характер. Считайте, что для
Например, полемика вокруг Элиана Гонсалеса.Консерватизм утверждает
что вселенная упорядочена абсолютами. Это, безусловно, сделало бы
жизнь легче, если бы это было правдой. Сложность в том, что абсолюты
постоянно конфликтуют друг с другом. Когда нет абсолютов
конфликт, разногласия возникают редко. Но когда это делают абсолюты
конфликт, консерватизм насаждается софистикой. В случае
Элиан Гонсалес, два абсолюта противоречат друг другу: сохранить семьи вместе
и не заставлять людей возвращаться к тирании. В демократическом обществе
решение будет принято путем рационального обсуждения.Консерватизм,
однако потребовалось выбрать один из двух абсолютов произвольно (на основе
возможно, о тактической политике во Флориде) и просто обвиняя кого-либо
которые не соглашались с пренебрежением к абсолютам и тем самым нигилистически отрицать
фундаментальный порядок Вселенной. Это происходит каждый день.
Произвол заменяет разум властью. Когда произвол
утверждается в культуре, демократия распадается и становится
возможно, чтобы аристократия владела умами людей.

Еще один пример консервативного искажения языка
совесть — это аргумент в контексте атак 11 сентября.
и война в Ираке, которая удерживает нас на стороне таких вещей, как Женевский
Конвенция подразумевает равенство между нами и нашими врагами.
Это логическая ошибка. Заблуждение примерно такое: они
убивать, значит, они плохие, но мы хорошие, поэтому для нас нормально убивать.
Аргумент, что все, что мы делаем, — это нормально, пока это не так.
плохо, поскольку самое крайнее зло в мире — это отказ от почти
вся цивилизация.Это как раз уничтожение совести.

Или возьмем понятие «политкорректность». Правда, что
движения совести предъявляют к людям требования быстрее, чем
культура может их поглотить. Это неприятный побочный эффект
социальный прогресс. Консерватизм, однако, искажает язык, чтобы
неудобства совести звучат как своего рода угнетение. В
кампания против политкорректности, таким образом, поиск и уничтожение
кампания против всех признаков совести в обществе.В
яркая мерзость риторов, таких как Раш Лимбо и Энн Коултер
представляет собой разрушение совести как разновидность освобождения.
Они похожи на культистов, постоянно подстрекающих свою аудиторию к
разрушить собственный разум, пробивая один слой за другим
их совести.

Как-то раз писала в интернете, что медведи в зоопарках убогие
и должен быть отпущен. В ответ на это я получил электронное письмо
злобно издевается надо мной как псих за права животных.Это пример
разрушения совести. Любой человек с половинчатым
функционирующая совесть будет способна рационально обсуждать
представление о том, что несчастные медведи в зоопарках должны быть отпущены. Конечно,
у рациональных людей могут быть другие мнения. Они могут утверждать, что
медведи на самом деле не несчастны, или что они были бы просто
как несчастный в лесу. Однако консерватизм сформировал стереотипы.
забота о животных, ассоциируя ее с самой крайней окраиной.Подобное издевательство над совестью стало систематическим и систематическим.
банальность.

* Разрушение демократии

Тысячелетиями консерватизм понимался повсеместно как
находясь в оппозиции к демократии. Потеряв большую часть своих способностей
открыто атаковать демократию, консерватизм пытался в последние годы
дать новое определение слову «демократия», используя обман, чтобы заставить
сущность демократии немыслима.

Например, консервативные риторы использовали слово
«правительство» таким образом, чтобы не делать различий между законными
демократия и тоталитаризм.

Кроме того, существует мнение, что политики, предлагающие услуги здравоохранения,
реформы, например, претендуют на звание лучших людей, чем остальные
из нас. Это особенно токсичное искажение. Предлагая реформы
это основная часть демократии, то, что может делать каждый гражданин.

Еще более токсичным является представление о том, что те, кто критикует
президент заявляет, что он лучший народ, чем он есть. Это
авторитаризм.

Некоторые консервативные риторы буквально демонизируют само
понятие демократической оппозиции.Раш Лимбо долго спорил
что Том Дэшл похож на сатану просто потому, что он противостоит Джорджу
Политика Буша. С тех пор Лимбо регулярно выявлял
Дашле как «эль-диабло». Это эмоциональная суть консерватизма:
представление о том, что консервативный порядок установлен Богом и что
любой и все, что противостоит консервативному порядку, бесконечно
зло.

* Разрушение разума

Консерватизм противостоял рациональному мышлению на протяжении тысячелетий.То, что сегодня большинство людей называют консерватизмом, в основном является публичным
кампания по установлению отношений, направленная на то, чтобы убедить их отказаться от
для рационального мышления.

Консерватизм часто пытается разрушить рациональное мышление, ибо
Например, используя язык таким образом, чтобы он был вне досягаемости
рациональный спор или опровержение.

Консерватизм использовал самые разные методы, чтобы уничтожить разум
на протяжении всей истории. К счастью, многие из этих методов, например
подавление народной грамотности несовместимо с современным
экономия.Как только простые люди начали получать образование, больше
требовались изощренные методы господства. Таким образом, изобретение
общественных отношений, что является своего рода рационализированной иррациональностью.
Величайшим нововведением консерватизма последних десятилетий стало
систематическое переосмысление политики с использованием технологии публичных
связи.

Основная идея связей с общественностью — различие между
«сообщения» и «факты». Сообщения — это то, что вы хотите, чтобы люди
верить.Сообщение должно быть достаточно расплывчатым, чтобы его было сложно
опровергнуть рациональными средствами. (Люди в политике ссылаются на сообщения
как «стратегии» и люди, которые разрабатывают стратегии как «стратеги».
У демократов тоже есть стратеги, и совсем не ясно, что
они должны, но их вряд ли можно сравнить с обширными связями с общественностью
машина права.) Полезно обдумать каждое сообщение
как своего рода конвейер: выбирается устойчивый поток фактов (или
скручены или изготовлены), чтобы соответствовать сообщению.Противоположные факты
конечно проигнорировал. Цель — это то, что профессионалы называют «посланием».
повторение «. Это дает активистам чем заняться: придумать
с новыми фактами, чтобы соответствовать выбранным консервативным властям сообщениям.
Установленные таким образом сообщения также должны быть
постоянно переплетаются друг с другом. Это работа ученых мужей.

С точки зрения связей с общественностью публичная сфера — это игра, в которой
оппозиция пытается сбить вас с толку.Взять пример
одного успешного сообщения: «Ложь Гора». Цель игры
должен был вернуть любое взаимодействие к сообщению, а именно, что Гор лжет.
Итак, если отметить, что предполагаемые примеры лжи Гора (например, его
совершенно правдиво утверждать, что они выполняли обременительную работу на ферме) сами были
неверно, общие ответы будут включать: «это не имеет значения, что
имеет значение ложь Гора », или« причины, по которым люди считают их
из-за лжи Гора «, или» да, возможно, но есть так много других
примеры лжи Гора «или» вы просто пытаетесь сменить тему
подальше от лжи Гора »и так далее.

Многие из этих сообщений стали институтами. Целые организации
существуют, чтобы предоставить цепочку «фактов», которые подтверждают сообщение
«либеральная предвзятость СМИ». Эти «факты» делятся на множество категорий и
служат примером широкого спектра заблуждений. Некоторые просто не соответствуют действительности,
например, утверждает, что New York Times не осветила событие
что в нем подробно рассказано. Другие заявленные примеры предвзятости
не являются продолжением, например, цитаты из либеральных столбцов, которые появляются
на страницах мнений или цитаты либералов в новостных статьях
это также обеспечило балансировку котировок консерваторов.Другие
нелогичны, например, СМИ, которые сообщают о новостных событиях, представляющих плохие
новости для президента. Таким образом, методы выявления «предвзятости»
очень эластичный. На практике все в СМИ о политических
темы, которые расходятся с консервативными сообщениями по связям с общественностью,
якобы был примером «либеральной предвзятости». Ясно, что цель
очистить СМИ от всего, кроме консерватизма.

Слово «неточно» стало чем-то вроде технического термина в
политическое использование связей с общественностью.Это значит «отличается от нашего
сообщение ».

Связи с общественностью направлены на то, чтобы разрушить разум и заменить его ментальным.
ассоциации. Кто-то пытается ассоциировать «нас» с хорошими вещами и
«они» с плохими вещами. Так, например, известная записка из
(Тогдашняя) организация Ньюта Гингрича GOPAC под названием «Язык: ключ
Механизм контроля ». Он рекомендовал кандидатам от республиканцев объединить
сами с такими словами, как «строительство», «мечта», «свобода», «учиться»,
«свет», «сохранить», «успех» и «правда» при объединении
оппоненты со словами «причудливый», «распад», «идеологический», «ложь»,
«машина», «жалкие» и «предатели».Вопрос здесь не в том,
эти слова вообще употребляются; конечно есть индивидуальные
либералы, которых можно было бы описать любым из этих слов. В
проблема, скорее, это своего рода когнитивная хирургия: систематически создавая
и разрушение ментальных ассоциаций, не обращая внимания на истину.
Обратите внимание, что «правда» — это одно из слов, которые посоветовал Гингрич.
присвоение таким образом. Тот, кто так думает, не может
даже осмыслить истину.

Консервативные стратеги строят свои послания в самых разных
более-менее стереотипными способами.Один из самых важных паттернов
консервативного мышления — это проекция. Проекция — это
психологическое понятие; это примерно означает нападение на кого-то ложным
утверждая, что они нападают на вас. Консервативные стратеги занимаются
в проекции постоянно. Обычный пример:
что-то от кого-то, утверждая, что они на самом деле берут это
от тебя. Или, услышав осторожное и подробное опровержение
что-то, что он сказал, проектор может сломаться, «вы не должны
отвергните то, что я сказал так быстро! ».Это ложное заявление — что
он сказал, что не был уволен — это пример сам по себе — он
отвергая то, что сказал его оппонент.

Прогнозирование было важной частью полемики о выборах во Флориде,
например, когда республиканцы пытались подсчитать незаконные бюллетени
и предотвратить подсчет бюллетеней, утверждая, что
Демократы пытались украсть выборы.

* Уничтожение языка

Разум происходит главным образом через язык, и поэтому
разрушение разума требует разрушения языка.An
основная идея консервативной политики состоит в том, что слова и фразы
языка подобны территории в войне: принадлежат и контролируются
ту или иную сторону. Одна из центральных целей консерватизма,
как, например, со списками слов Ньюта Гингрича, это взять под контроль
каждого слова и фразы на английском языке.

Точно так же Джордж Буш своим избранием во многом обязан новому
язык, который его люди создали для него. Его любимое слово,
например, «сердце».Этот вид лингвистической инженерии
высоко развита в деловой среде, из которой консервативные
связи с общественностью, и это повседневная работа бесчисленных
консервативные аналитические центры. Люди Буша и концентрические круги
ученых мужей вокруг них, Джона Керри, решающего,
на мгновение заметив, что он собирается начать слово «ценности».
Они не используют слово, если у них нет встроенных коммуникаций.
стратегию взятия под контроль этого слова во всем
общество.

Личный словарный запас Буша — лишь малая часть консервативного
языковая война в целом. Примерно с 1990 года консервативные риторы
систематически превращали язык в оружие против
либералы. Слова используются искаженно и преувеличенно или с
противоположны их обычным значениям. Это влияет на весь
язык. Цель этого искаженного языка — не просто победить
враг, но уничтожить умы людей, которые верят себе
быть консерваторами и постоянно бросать вызов себе
большая крайность в его использовании.

Простым примером превращения языка в оружие может быть слово
«предсказуемый», ставший синонимом слова «либеральный». Здесь нет
рациональный аргумент в этом использовании. Каждое такое использование слова «предсказуемый» может
быть опровергнутым простой заменой слова «непротиворечивый». Это просто
инвектив.

Что еще более важно, консервативные риторы систематически
отображение языка, который исторически использовался для описания
аристократии и традиционных властей, которые ее обслуживают, и
превратил эти слова в термины для либералов.Эта тактика имеет двойное
преимущество как в нападении на противников аристократии, так и в лишении
их слов, которые они использовали, чтобы напасть на аристократию.

Простым примером является термин «травля на гонках». В базе данных Nexis
В начале 1990-х годов использование «травли для расы» внезапно изменилось.
Раньше под «травлей на гонках» называли расистов. Впоследствии это
в извращенной форме относятся к людям, выступающим против расизма. Что случилось
все просто: консервативные риторы, уставшие от политического преимущества, которое
либералы получили от своего использования этого слова, отняли его
от них.

Более сложный пример — слово «расист». Консервативные риторы
также пытались убрать это слово, постоянно прибегая к
с новыми способами прилепить слово к либералам и их политике. Для
Например, они назвали позитивные действия «расистскими». Этот
ложно; это попытка уничтожить язык. Расизм — это понятие
что одна раса по сути лучше другой. Утвердительный
действие, возможно, носит дискриминационный характер как средство частичной компенсации
дискриминация в других местах и ​​в другое время, но это не расизм.Многие
консервативные риторы даже навязали людям слово «расист», просто
потому что они выступают против расизма. Представляется, что эти люди
обратились к теме расы, и слово «расист»
своего рода прилагательное, относящееся к расе. В любом случае это тоже
это нападение на язык.

Недавний пример — слово «ненависть». Движение за гражданские права
использовал слово «ненависть» для обозначения терроризма и стереотипов против
чернокожих людей, а в 1990-х годах некоторые представители прессы
как люди «ненавистники Клинтона», которые сделали огромное количество причудливых
утверждает, что Клинтоны участвовали в убийствах и торговле наркотиками.Примерно с 2003 года консервативные риторы взяли этот
слово, а также обозначая множество совершенно обычных типов
демократическая оппозиция Джорджу Бушу как «ненависть». Кроме того, они
создали большое количество сообщений в форме «либералы ненавидят
X «(например, X = Америка) и установил в своем медиа-аппарате a
софистический конвейер «фактов» в поддержку каждого. Это тоже
пример систематического разрыва ассоциаций.

Слово «партизан» вошло в свой нынешний политический оборот.
в начале 1990-х, когда некоторые либералы называли людей вроде Ньюта
Гингрича как «партизана» за то, что он делал такие вещи, как памятка о языке,
Я упоминал ранее.Для консервативного пути политики есть
В либеральном заявлении нет ничего правдивого или ложного. Это просто
что либералы взяли под свой контроль некую риторическую территорию: слово
«партизан». Затем консервативные риторы взяли под свой контроль
слово сами. Они сделали это механически.
Сначала они ошибочно утверждали, что либералы идентифицируют себя как
«партизан» любых взглядов, кроме своих. Таким образом они надулили
слово, проецируя эту инфляцию на либералов и
отключение слова от конкретных фактов, которые были у либералов
связанные с ним.Затем они начали употреблять слово «партизан» в
надутый и нечестный образ действий, который они приписывали своим оппонентам.
Это, что очень важно, способ атаковать людей просто за то, что они
другое мнение. Таким образом, искажая язык, консерваторы
говорят себе, что они просто обращают вспять либеральную несправедливость
против либералов. Это тоже проекция.

Еще одна распространенная тема консервативной стратегии — либералы
сами аристократия.(Для тех, кто действительно ведет счет,
сложная версия этого называется «стратегия нового класса»,
сообщение состоит в том, что либералы — это американская версия советского
номенклатура.) Так, например, постоянное забрасывание либералов
как «элиты», закрепив семантически это слово и массу других
относились к нему на либералов по любому поводу. Трубопровод
«фактов» было установлено, чтобы подтвердить это сообщение.
Так, например, постоянные ложные консервативные утверждения о том, что богатые
голосуйте за демократов.Когда Аль Франкен недавно упомянул свое новое радио
сеть как «медиа-элита и гордится этим», он продемонстрировал
забвение работы консервативного дискурса, который он утверждает
оспорить.

Дальнейшие примеры этого бесконечны. Когда сенатор-республиканец
сослался на «немногочисленных либералов», почти никто из либералов не подал
понять то, что он имел в виду: поскольку все консерваторы в порядке, он
присвоил фразу «немногие», имея в виду аристократию
в отличие от «многие», и вставляя эту фразу в ложную и
механический путь на либералов.Раш Лимбо утверждает, что «они
[либералы] думают, что они лучше вас «, что, конечно,
фраза, которая исторически применялась (и применялась правильно)
аристократии. Консервативные риторы постоянно делают ложные
преувеличенные заявления о том, что либералы занимаются стереотипами —
критика стереотипов как одного из важнейших
риторические приемы демократов. И так далее. Цель здесь — сделать
нельзя критиковать аристократию.

В качестве особенно печального примера этого шаблона рассмотрим слово
«иерархия». Консерватизм — это иерархическая социальная система: система
ранжированных орденов и классов. Но в последние годы консерваторы
сумели наклеить это слово на либералов, полагая, что
«правительство» (которое якобы поддерживают либералы, а консерваторы
предположительно противодействовать) является иерархическим (в то время как корпорации,
военные, а церковные как-то неопределенно нет).Либералы
проигрывают, потому что им даже в голову не приходит опровергнуть такого рода
механическая противодействие.

В средствах массовой информации часто утверждается, что высокомерные элиты на побережье
называют штаты в центре страны «страной эстакады».
Тем не менее, я, большую часть времени проживший в либеральных прибрежных районах.
жизнь, ни разу не слышал об этом употреблении. На самом деле, насколько я могу
скажите, в базе Nexis нет ни одного примера никого
используя фразу «страна эстакад», чтобы унизить неприбрежные районы
Соединенных Штатов.Вместо этого он содержит сотни примеров
людей, унижающих жителей побережья, утверждая, что они
используйте эту фразу для описания интерьера. Фраза особенная
фаворит газет Миннеаполиса и Денвера. Это проекция.
Точно так же я никогда не слышал, чтобы использовалась фраза «политкорректность».
кроме как унизить людей, которые якобы его используют.

Консервативное переосмысление языка аристократии и демократии
был невероятно тщательным.Рассмотрим, например, термины
«право» и «зависимость». Термин «право» изначально
называл аристократов. У аристократов были титулы, и они думали, что
что они, таким образом, имели право на различные вещи, в частности
почтение к простому народу. Все остальные, напротив, были
зависимые от аристократов. Это консерватизм. Тем не менее в
Консервативные риторы 1990-х решили, что люди, которые на самом деле
Право требования — это люди, получающие пособие.Кроме того, они создали
эмпирически ложная связь между благосостоянием и зависимостью.
Но, как я уже упоминал, благосостояние — это как раз способ устранения
зависимость от аристократии и культурных властей, которые служат
Это. Я не припомню, чтобы кто-нибудь когда-либо заметил эту инверсию смысла.

Консервативные стратеги также изменили язык, который
исторически применялся к консервативным религиозным авторитетам,
наклеивать такие слова, как «православие», «благочестие», «догма» и
«ханжеский» по отношению к либералам на каждом шагу.

// 3 Консерватизм в американской истории

Почти все первые иммигранты в Америку оставили позади общества
которое было подавлено консерватизмом. Демократическая культура, которая
Американцы построили поистине один из памятников цивилизации.
И американская культура остается яркой по сей день, несмотря на века.
консервативной атаки. И все же история американской демократии
обычно учили путаным образом. Эта история может быть
обрисованы в терминах великих поворотных моментов, которые произошли
около 1800 и 1900 годов, после чего последовала бурная реакция
пара за десятилетия до 2000 года.

* 1800

Америка до революции была консервативным обществом. Не хватало
титулованная аристократия, но над ней господствовали почти такие же
кстати своим дворянством. Американцы сегодня не знают, что
это означало — иерархические узы личной зависимости, которые
организованная психология людей. Мы слышим его эхо в
Жития Джорджа Буша, построенные по образцу дворянства
представляли себя.Отцы-основатели, такие как Мэдисон,
Адамс и Вашингтон были в этом смысле продуктами аристократических
общество. Они сделали революцию не для того, чтобы установить
демократия. Напротив, они хотели быть аристократами. Они
не удалось. Революция, которую они помогли привести в движение, сделала
не просто смести церковь и корону Англии. Как ученые
таких, как заметил Гордон Вуд, это также сметало все социальные
система дворянства, и это сделало это внезапно и тщательно
это удивило и поразило всех, кто это пережил.Так
полностью ли американцы отвергли консервативную социальную систему
дворяне, фактически, что они не стеснялись мифологизировать Основание
Отцы, забывая аристократические амбиции отцов-основателей
и делали вид, что они тоже революционные демократы. Этот
антиисторическая практика проецирования всего хорошего на Основание
Отцов продолжается и по сей день, и это прискорбно, потому что
(как утверждал Майкл Шадсон) это заставляет нас забыть обо всех
работа, которую впоследствии проделали американцы для построения демократических
учреждения сегодня.На самом деле Мэдисон, Адамс и Вашингтон
были очень похожи на Михаила Горбачева в Советском Союзе. Как Горбачев,
они пытались реформировать репрессивную систему без фундаментальных
меняя это. И, как и Горбачев, они были сметены самой
силы, которые они помогли привести в движение.

Однако революция на Севере протекала иначе.
и Юг, что привело к своего рода контролируемому эксперименту. Север
полностью отказался от консерватизма.Действительно, это было единственное общество
в современной истории без аристократии, и как ученые, такие как
покойный Роберт Вибе отметил, что его динамичная демократическая культура была наиболее
экстраординарный. К сожалению, мы широко обсуждаем эту культуру.
через анализ Алексиса де Токвиля, аристократа, который
хотел привить средневековые представления об общественном устройстве демократическому
культура, которую он считал чуждой. На юге, напротив,
консервативный дворянский порядок был изменен на нечто большее
напоминая деспотические латифундистские системы Латинской Америки,
облегчается в основном сравнительно демократическими религиозными учреждениями.Северные Соединенные Штаты в начале 19 века были
вряд ли идеально. Оставшиеся консервативные иерархии и паттерны
психология продолжала наносить вред уму и жизни людей во многих
способами. Но по сравнению с Югом Север был и всегда был
более динамичное и успешное общество. Южный консерватизм
пришлось изменить свои стратегии в последние десятилетия, но его контроль над
культура трагически сильна как никогда.

* 1900

Что-то более сложное произошло около 1900 года.Железные дороги,
телеграф и массовое производство сделали для массивной новой экономики
масштаба, после чего изобретение корпорации дало новый
поколение потенциальных аристократов новые способы изобретать себя заново.

Сложные институциональные и идеологические события этой эпохи могут
быть понятым в микрокосме через последующую историю слова
«либерал», который имеет два совершенно разных значения. Слово
«либерал» изначально был частью внутреннего спора внутри
консервативный союз между аристократией и растущим бизнесом
класс.Их компромисс, как я уже отмечал, заключается в том, что аристократия
сохранит свой социальный контроль на благо обеих групп
в основном психологическими средствами, а не террором,
и что экономическое регулирование отныне будет нацелено на то, чтобы приносить пользу
бизнес-класс. И оба эти условия извращенно
называться «свободой». Таким образом, слово «либеральный» приобрело свое современное значение.
значение в борьбе против контроля аристократии над государством.
Однако примерно в 1900 году корпорация возникла в обществе, в котором
демократия была относительно сильной, а аристократия относительно
слабый.Антимонопольного и многих других видов государственного регулирования не было.
часть традиционного аристократического контроля, но была частью демократии.
И поэтому слово «либеральный» раздвоилось. Демократы продолжили
используя это слово в его первоначальном значении, чтобы обозначить борьбу против
аристократия, в данном случае новая аристократия корпоративной власти.
Однако бизнес-интересы изменили это слово, чтобы обозначить борьбу.
против чего-то очень абстрактно концептуализированного как «правительство». В
реальность новое деловое значение слова, детально проработанное
такими людьми, как Хайек, пошли в противоположном направлении от своего первоначального
смысл: борьба против народа, а не против
аристократия.

В то же время, когда корпорация дала повод для
основание новой аристократии, однако, новый средний класс основал
большое количество профессий. Отношения между
профессиональный средний класс и аристократия были сложными
на протяжении 20 века. Но тогда как цель консерватизма
на протяжении всей истории в первую очередь заключалась в том, чтобы подавить толпу обычных
людей, консерватизм конца 20 века был особенно
оскорбительно в своих кампаниях против относительно автономных
демократическая культура профессий.

Одной из профессий, основанных примерно в 1900 году, были связи с общественностью.
Ранние тексты по связям с общественностью были откровенно консервативными, и
специалисты по связям с общественностью открыто подтвердили, что их профессия
существовали, чтобы манипулировать простыми людьми психологически, чтобы
для обеспечения господства в обществе узкой элиты. Щепетильность
в этом вопросе действительно недавнее явление.

* 1970-е годы

Современная история консерватизма начинается примерно в 1975 году, когда корпоративная
интересы начали реагировать на демократическую культуру шестидесятых.Эту реакцию можно проследить в учебниках по связям с общественностью
время. Разработаны новые методы связей с общественностью, которые пытались предотвратить,
кооптироваться и побеждать демократические инициативы в обществе.
Создано новое подразделение связей с общественностью — управление проблемами.
в настоящее время стратегически решать политические вопросы во всем
весь их жизненный цикл. Одна из немногих политических теорий,
отметили масштабную институционализацию связей с общественностью
ранняя работа Юргена Хабермаса.

Еще более важным было изобретение аналитического центра, и
особенно систематическое применение связей с общественностью к политике
крупнейшим консервативным аналитическим центром Heritage
Фундамент. Методы решения проблем Heritage Foundation
оказали фантастически разрушительное воздействие на демократию.

* 1980-е годы

Великое нововведение Рональда Рейгана и политических стратегов
кто работал с ним, должен был разрушить исторически сложившийся консерватизм.
открытое презрение к простому народу.Контраст между рейгановскими
язык и язык консерваторов даже десятилетием или двумя ранее
самое поразительное. «Дом интеллекта» Жака Барзена (1959),
например, изрядно ощетинивается презрением к демотической культуре,
представление о том, что современная история — это неумолимая эрозия
аристократической цивилизации демократией. На политическом уровне
Стратегия Рейгана заключалась в том, чтобы вбить клинья во многие разногласия
народная демократия той эпохи, включая как устранимые разногласия
что контркультура открылась и разногласия, которые долгое время
были присущи иерархическому порядку консерватизма.Рейган создал
мифический рабочий класс, ценности которого он объединял с ценностями
консервативный порядок, и он противопоставил это столь же мифическому
профессиональный класс либеральных вредителей. Демократическая культура в
шестидесятые годы имели что-то вроде работающей теории консерватизма — той, которая
был в значительной степени утерян. Но одной теории было недостаточно, чтобы объяснить
работающим людям, почему они на одной стороне с хиппи и геями.
Хотя по сравнению с консервативным дискурсом грубо, только двадцать
годы спустя стратегия Рейгана определила эту трудность с некоторыми
точность.Такие люди, как Элла Бейкер, объяснили психологию
консерватизм — внутреннее почтение, которое делает консервативный
возможен заказ. Но новой психологии демократии не бывает
в одночасье, и это не стало общепринятым в культуре.

* 1990-е годы

В 1990-х годах американский консерватизм институционализировал общественное мнение.
отношения методы политики в большом масштабе, и он использовал
эти методы в дикой кампании делегитимации демократических
учреждения.В частности, новое поколение высококвалифицированных
консервативные стратеги развивались на основе классических
методы связи с общественностью, сложная практика в реальном времени
политика, объединяющая идеологию и тактику из года в год,
от новостного цикла к новостному циклу, и часто ежечасно. Эта практика
использует передовые модели динамики политических проблем, чтобы
запускать волны точно спроектированных коммуникаций в бесчисленных
хорошо проанализированные локусы во всем обществе.Для современных
консерватизм, политический вопрос — например, война — это
потребительский продукт должен быть исследован и реализован в плановом порядке
с непрерывной эмпирической обратной связью с опросом. Поскольку граждане
могу сказать, такие проблемы, кажется, материализуются сразу повсюду, роятся
культура с таким количеством взаимосвязанных формулировок, что становится
невозможно думать, а тем более дать эффективное опровержение. Такой
кампания успешна, если она занимает именно идеологическую основу
которые могут быть заняты в данный момент, и включают в себя довольно явные
планы по удержанию этой земли за счет строительства трубопровода
фактов и переплетение с другими, последующими проблемами.Хотя в
одно ощущение, что этот механизм имеет глубокое родство со священством
Древнего Египта, в другом смысле его радикализма — его бесчеловечного
основательность — не имеет прецедентов в истории. У либералов ничего нет
отдаленно сопоставимы.

// 4 Открытие демократии

Человечество на протяжении тысячелетий боролось за то, чтобы выбраться из
тьма консерватизма. На каждом шагу консерватизм
всегда имел преимущество долгого исторического обучения.Всегда были специалисты по управлению консервативным обществом.
Большинство глупых ошибок были сделаны и забыты веками
тому назад. Консерваторы всегда имели возможность писать осторожные книги
оправдывая свое правление. Демократия, напротив, по-прежнему очень важна.
в экспериментальной фазе. Так, например, 1960-е были
великих эпизодов цивилизации в истории человечества, и они были
также время, когда люди совершали много глупостей, например, принимали наркотики.

История демократии почти не написана. Из того, что было
написано, подавляющее большинство «демократических теорий» основано на
древнегреческая модель совещательной демократии. Написано много
об ограничении греков гражданства до 10%
Население. Но не это причина того, что греческая модель
неприменимо к современному миру. Настоящая причина в том, что греческий
демократия решительно основывалась на маленьком городе-государстве из нескольких
тысяч человек, тогда как в современных обществах население
десятки и сотни миллионов.

Очевидная адаптация к трудностям масштаба была
представление. Но как представительство демократического института
всегда был неоднозначным. Для консерватизма репрезентация
средства овеществления социальных иерархий. Отцы-основатели думали
себя как новаторов и модернизаторов, а мифотворцы
традиция бездумно с ними согласилась. Но на самом деле
Конституция США, как и британская система, якобы
заменены, это немного больше, чем трехчастная модель Аристотеля
король, аристократия и дворянство (предположительно представляющие население),
реформированы до некоторой степени в качестве президента, сената и палаты представителей.Многие
люди отметили, что Джордж Буш консолидирует исполнительную власть
в своего рода выборное королевство, но они мало что сделали для того, чтобы
различные элементы авторитарного институционального формирования Буша
в исторический контекст. Однако теоретически это было
достаточно ясно, что представительная демократия не обеспечивает удовлетворительного
учет гражданства. Несомненно, настоящая демократия
заменить аристотелевскую модель? К счастью, мало
необходимо заменить Конституцию, помимо добавления права на неприкосновенность частной жизни.Ведь, как отмечают историки, американцы практически сразу
начали использовать Конституцию совершенно иначе, чем
по замыслу Основателей — проще говоря, демократическим способом и
не аристократический. Президент, который утверждает, что он «объединитель
не разделитель »- это возвращение к мифотворчеству будущего
аристократия, заявляющая о своей беспристрастности и стоящая выше споров
систематически используя правительственный аппарат для подавления
противники.Но это не его сторона победы.

Не то чтобы демократия — дело решенное. Одно недавнее открытие заключается в том, что
демократия не означает, что все участвуют во всем
это влияет на них. Каждый гражданин современного общества участвует
в сотнях учреждений, и невозможно быть полностью информированным
обо всех них, не говоря уже о том, чтобы сидеть на бесконечных встречах, связанных с
все они. Слишком много вопросов, чтобы каждый мог быть экспертом
на все.

Отсюда следует, что граждане в большом современном государстве специализируются на
конкретные вопросы. На самом деле такого рода проблемное предпринимательство
не ограничиваясь политикой. Это центральное место в карьере в
почти каждый институт общества. Консерватизм утверждает, что владеет
тема предпринимательства, но тогда консерватизм утверждает, что владеет всеми
тема. На самом деле предпринимательство со стороны простых людей
противоположен консерватизму, а консерватизм научился и
мало учили навыкам предпринимательства, особенно
предпринимательское познание, которое определяет возможности
для различных видов полезной карьеры, будь то гражданская, интеллектуальная,
профессиональный или экономический.Предпринимательство не только для экономических
элиты, да и вообще никогда не было. Одна часть демократии, напротив
Социалистическому учению, демократизация товаров и
навыки, например, предпринимательские навыки, которые раньше были
связанные с элитой. Американское общество резко разошлось
от европейского во многом из-за демократизации
предпринимательства, и эта тенденция должна продолжаться с записью
и обучение общим предпринимательским навыкам.

Настоящее открытие состоит в том, что демократия — это особый вид социального
организация знаний — обширный ландшафт перекрытия
сферы знаний и творческое напряжение по любому вопросу между
эксперты и миряне. Это не иерархическое разделение между
авторитеты в профессиях и почтительное
граждане; вместо этого он демократизирует навыки получения знаний
среди граждан, которые связаны между собой способами, которые все больше
напоминают институциональные и когнитивные структуры
профессии.Это обобщенное применение предпринимательских навыков
в контексте наукоемкого общества — и не просто
умножение ассоциаций, которые так впечатляли Токвиля
— это гражданское общество. Огромная мода на гражданское общество как
необходимое дополнение и противовес государству в условиях демократии,
запущенный в 1980-х такими людьми, как Джон Кин, был одним из
наиболее обнадеживающих аспектов современной демократической культуры. Действительно, один
мерилом успеха дискурса гражданского общества было то, что
консерватизм почувствовал необходимость разрушить его с помощью искаженных
теории «гражданского общества», которые ставят население под опеку
аристократии и обслуживающих ее культурных властей.

К сожалению, в экономике все еще господствует старый режим.
Он состоит из трех школ. Основание неоклассической экономики
(как утверждал Филип Мировски) на поверхностных, действительно бессвязных
аналогии с математикой классической механики, основное понятие которой
это равновесие. Считается, что экономики — это динамические системы, которые
постоянно движутся к оптимальному равновесию, а правительство
вмешательство только переместит экономику в неправильное равновесие.Долгое время эта теория доминировала в академической экономике.
простая причина, по которой он предоставляет простую формулу для создания модели
любого экономического явления. Его большая трудность в том, что он игнорирует
практически все вопросы информации и учреждений — важные
темы в контексте любой современной экономики. Австрийская экономика
(связанный с Хайеком и Мизесом) началась в контексте дебатов
о целесообразности централизованного планирования при социализме; как таковой, это
организована вокруг противостояния централизованной экономики (плохо)
и децентрализованная экономика (хорошо).Хотя в некоторых отношениях предпочтительнее
к неоклассицизму в его акценте на информации и институтах, поскольку
как и его риторический акцент на предпринимательстве, тем не менее
безнадежно упрощенно. Практикующих в академических кругах почти нет.
по той простой причине, что он почти бесполезен для анализа любых реальных
явления. Третья школа, особый вид теории игр, основанный на
работа Джона Нэша, действительно имеет сложные представления об информации
и хотя бы схематичный способ моделирования институтов, и как
result зарекомендовал себя как основная академическая альтернатива
неоклассицизм.К сожалению, в основе теории игр Нэша нет
лучше, чем у неоклассицизма. Хотя неоклассицизм
в конечном итоге бессвязный, на самом деле это мощный и полезный способ
размышляя об экономике, теория игр Нэша основана на том, что Мировски
снова утверждал, о неупорядоченной модели отношений между
люди. К счастью, у него нет особой политики.

Состояние экономики неблагоприятно для демократии. Консерватизм
основывается на идеологиях, имеющих лишь косвенное отношение к
реальность, но демократия требует всеобщего доступа к точным теориям
о большом количестве нетривиальных заведений.Социалистическое понятие
«экономической демократии» по существу импортирует греческий совещательный
модель на рабочее место. Таким образом, это, вероятно, полезно в качестве счетчика
консервативной психологии внутреннего почтения, которая сокрушает
умы людей и помешать выполнению полезной работы. Это,
тем не менее, далеко не адекватно реальности взаимосвязанных
современная экономика, в которой рабочее место вряд ли является естественной единицей.
Лучше всего начать с анализа практической работы.
производства товаров в социальных системах реальных конечных людей
— то есть с анализом информации и учреждений, как
например, в единственной работе Торстейна Веблена, Джона Коммонса,
Йозеф Шумпетер, Карл Поланьи, Джон фон Нейман, Марк Кассон,
Джозеф Стиглиц, Поль Давид, Бруно Латур и Мишель Каллон.

В этой работе особое внимание уделяется знаниям и очень общим социальным условиям.
которые необходимы для его производства и использования. Проще говоря, знания — это
лучше всего произведено в либеральной культуре. Вот почему самые благополучные
и инновационные регионы США также являются наиболее
политически либеральными, и почему наиболее консервативные регионы
страны также являются крупнейшими получателями трансфертных платежей.
Либералы создают богатство, а правительство перераспределяет его
консерваторы.Это, конечно, противоположность полученному
консервативное мнение в СМИ, да и вообще в большинстве академических кругов.
Но это правда.

Еще одна связь между демократией и современной экономикой — это
демократичный характер предпринимательства. Люди, которые рефлекторно откладывают
своим социальным партнерам никогда не научатся социальным навыкам, которые
необходимо было найти новые типы социальных отношений. Это было ясно
достаточно в период междуцарствия в 19 веке между падением
Американское дворянство и расцвет современной корпорации.Экономика
обобщенного предпринимательства, кроме того, требует тщательно продуманного
институциональная матрица, которая частично является государственной, а частично частной. В виде
такие ученые, как Линда Вайс, утверждали, что консервативный призрак
конфликта между государством и предпринимательской деятельностью
не связанные с реальностью предпринимательства. Безусловно, многое
узнал о типах государственной политики, которая
не заложить основы экономического динамизма. Совершенно правильно,
например, прямой контроль цен на конкурентоспособные товары
рынки редко что-либо достигают.(Рынки труда намного больше
сложный случай, во многом так, как неоклассическая экономика
существует, чтобы его игнорировать.) Свободная торговля также была бы хорошей вещью, если бы
существовал; на практике торговля искажается субсидиями и неравномерным
регулирование внешних факторов, таких как загрязнение, и «свободная торговля»
переговоры — это своего рода силовая политика, которая мало чем отличается от
дипломатия канонерок, которая односторонне открывала рынки в бывшем
раз. Дело не в том, что рынки по своей сути демократичны.Экономические свойства инфраструктуры и знаний создают
экономия от масштаба, при которой производятся дешевые товары (демократический эффект)
и концентрировать власть (антидемократический эффект). Консерваторы
использовать демократическую риторику предпринимательства для продвижения
противоположные ценности корпоративной централизации. Но 19 века
мнения о политической и экономической необходимости антимонопольного
все еще верны. Что еще более важно, широкий спектр государственной политики
требуется для содействия демократической экономике и в более общем
демократические ценности, от которых это зависит.

Наконец, важным нововведением демократии шестидесятых годов было
правовая революция. Права демократичны, потому что они ограничены
деспотической власти, и люди, которые считают, что у них есть права, не могут
подвергаться консерватизму. Консервативные риторы напали
правовая революция во многих отношениях как своего рода демотическая болтовня
что противоречит вечной мудрости консервативного порядка. Для
консерватизм, непринятие прочного места в традиционном
иерархия порядков и классов — это своего рода высокомерие, и
консервативный словарь полон таких фраз, как «самоуверенный».Для консерватизма институты важнее людей.
С демократией, напротив, все обстоит сложнее. Права
революция вряд ли идеальна. Но главная сложность с этим —
просто этого недостаточно. Общество не основано на правах
один. Демократия требует, чтобы люди изучали и применяли ряд
нетривиальные социальные навыки. Но тогда люди вряд ли будут учиться или
практиковать эти навыки до тех пор, пока они усвоили консервативный
психология почтения.Революция прав разрывает этот круг.
Например, для движения за гражданские права обучение чтению было
не просто средством регистрации для голосования, но также средством
освобождения от психологии консерватизма. Демократичный
институтов, в отличие от унаследованных тайн консервативных
институтов, состоят из повседневных упражнений передовых социальных
навыки людей, освобожденных в этом смысле.

// 5 Как победить консерватизм

Консерватизма почти нет.Люди больше не поклоняются фараонам.
Если бы дворяне были среди нас сегодня, мы бы не знали, что
они говорили. Тысячи лет бесчисленное множество людей
работали на ценности демократии как в большом, так и в малом.
Индустриальная брань консервативной пропаганды
их успех. Чтобы победить консерватизм сегодня, главное, что у нас есть
сделать — это объяснить, что это такое и что с этим не так. Это
достаточно легко.

* Опровергнуть консервативные аргументы

Это мой самый важный рецепт.Либералы побеждают политические
победы через рациональные дискуссии. Но после победы
либералы склонны бросать этот вопрос и двигаться дальше. Как результат,
целые поколения выросли, не слыша аргументов
в пользу, например, социального обеспечения. Вместо этого они услышали
огромное количество консервативных аргументов против либерализма и
эти аргументы, как правило, не опровергались. Чтобы сэкономить
цивилизации, либералам нужен новый язык, на котором легко
чтобы выразить опровержение определенной группе консервативных аргументов
последних нескольких десятилетий.И способ изобрести этот язык просто
чтобы начать опровергать все аргументы. Это буквально означает
Десятки новых аргументов каждый день.

Не думайте, что опровергнуть консервативные аргументы легко, или
что нескольких фраз будет достаточно. Даже не думайте, что знаете
что не так с консервативными аргументами, которые вы слышите, или даже
действительно, что это за аргументы, поскольку они часто сложны
и запутанные по своей внутренней структуре.Не повторяйте акцию просто так
ответ, который работал у некоторых предыдущих поколений либералов, потому что
ваша аудитория уже слышала этот ответ и уже знает
каков контраргумент. Консервативные риторы вложили
огромные усилия, чтобы обойти существующий язык либералов.
В старые времена расисты были расистами, а загрязнители — загрязнителями.
Но эти старые ярлыки больше не выигрывают в спорах. Либералы
теперь должны дать новые ответы простым языком на вопросы, которые
рядовые граждане, услышав аргументы консерватизма, теперь
имеют.Работают ли экологические нормы? Почему мы защищаем гражданское
свободы террористов? Либералы антиамерикански настроены? Что нам нужно
правительство в любом случае?

* Оценка Wall Street Journal

Страница отзывов The Wall Street Journal — самая важная
консервативное издание, и его часто называют бюллетенем
доска для консерватизма. Однако лучшей метафорой было бы
комната войны. День за днем ​​редакторы Wall Street Journal обнаруживают
за горизонтом появляются либеральные аргументы, и тут же они собираются
и распространяйте аргументы, которые потребуются консерваторам, чтобы опровергнуть
их.После выхода на пенсию его покойного редактора Роберта Бартли
Страница отзывов журнала стала более изощренной. Грубая ложь
и воинственная иррациональность эпохи Бартли никуда не делась,
но они, безусловно, были ослаблены. Даниэль Хеннингер в
конкретный делает что-то интересное с облаками ассоциаций, которые
субрациональны, но не совсем ошибочны.

Либералы не должны имитировать антирассудки журнала или других
каналы распространения консервативного мнения.Вместо этого в рамках
тяжелый труд по изобретению демократии, необходимо будет рассказать
разница между методами, которые либералы должны применять в своих
собственная работа, такая как ежедневное опровержение аргументов и методы
что либералы должны проанализировать и отнести к той же категории, что и
священство Египта.

* Постройте лучший эксперт

Политические эксперты в СМИ сегодня в подавляющем большинстве консервативны,
и немногие либеральные ученые мужи в подавляющем большинстве являются журналистами, а не
идеологи.В СМИ сложно выделить какого-то одного эксперта.
который последовательно излагает либеральную идеологию. Пришло время построить
демократические ученые мужи.

Начнем с того, что каждый в современной демократии должен получить
практическое обучение коммуникационным жанрам средств массовой информации.
Нет причин, по которым каждый ученик не может научиться писать ясные
Колонка из 700 слов, в которой прослеживается дуга от новостной ленты до некоторых
идеология к новому и полезному аргументу, который побеждает на выборах.Общество
в которой среднестатистический гражданин пишет случайную колонку с комментариями,
обязательно будет шагом к демократии.

Но даже если умения ученых широко распространены, нет
заменяет профессиональных ученых мужей, которые могут создавать «торговые марки» из
себя в СМИ, а талантливые люди не сделают карьеры
из демократических ученых мужей, пока они не будут достаточно уверены в
возможность зарабатывать на этом деньги. Вот где аналитические центры и их
приходят благотворительные фонды.Университеты не заменяют
аналитических центров, потому что исследования — это совсем другое дело, чем
умники. Проще говоря, профессиональным экспертам нужен широкий выбор
резервные варианты между медиа-концертами. Консервативные ученые мужи толстеют
собственных мозговых центров, а либералам нужны собственные военные комнаты
демократический разум.

* Скажи что-нибудь новое

Консервативные риторы привлекают аудиторию в основном потому, что они
поговорка кажется новым.Люди, которые их читают или слушают постоянно
создается впечатление, что их информируют. Если новости и мнение
редакторы кажутся предвзятыми против либералов, одна причина просто в том, что
либералы не доставляют товаров. Когда вы будете готовы к
выразить политическое мнение в СМИ, сначала спросите, есть ли у вас
когда-либо слышал такое мнение в СМИ раньше (в отличие, например,
к научным работам). Если да, то выясните, каковы контраргументы.
— потому что будут контраргументы — а потом переходим к базе
Ваша колонка о контраргументах на это.Будьте впереди всех.

* Обучайте логике

Демократия требует, чтобы подавляющее большинство граждан были способны
логической мысли. Запад, начиная с греков, всегда
узко учил логике. Логика включает силлогизм, но
он также включает в себя большую осторожность в отношении того, что составляет
хороший аргумент, хороший контраргумент и хороший контраргумент
к этому. В частности, у гражданина должна быть своего рода карта местности.
аргументы.Звонивший Рашу Лимбо сказал, что «либералы не могут
аргументы «, и он был прав. Существующие учебные программы по» критическому
мышление «, к сожалению, очень слабы. Они должны основываться на
внимательный анализ реальной иррациональности.

Многие левые, к сожалению, отказываются от разума, потому что верят
что реальная основа политики — это то, что они называют «властью».
Такие люди понятия не имеют, что такое сила. Например,
они будут утверждать, что разум бесполезен, потому что силы, которые
он не будет слушать разума.Это путаница. Цель
причина не в обращении к властям, а в помощи другим гражданам
пробиться сквозь тьму консервативного обмана.

Другие левые считают, что разум — собственность элиты.
Исторически это верно, но это просто потому, что суть
консерватизм заключается в том, чтобы лишить простых людей возможности заниматься
в демократии. Многие плохие теории демократии на самом деле подкрепляют
консерватизм, и это одно из них.

Точно так же и другие левые утверждают, что требование политики
основанный на разуме склоняет игровое поле в пользу элиты. Этот
исторически также верно, и политика, основанная на деньгах, делает
то же самое. Но это реальность. Дело в том, что демократия
нуждается в образовании граждан, а навыки разума являются
фундамент демократического образования. Демократия не может быть установлена
любым другим способом. Аристократическое правление не подкрепляется использованием
причина.Ситуация обратная: чтобы отбиться
демократические ценности, консерватизм должен моделировать разум и притворяться
этот консервативный обман сам по себе является причиной, хотя это не так. Многие
консервативные ученые мужи, например Джордж Уилл и Томас Соуэлл,
их живые говорят нелогичные вещи разумным тоном.
Демократия невозможна, пока подавляющее большинство граждан не сможет
подробно опишите, как работает этот трюк.

* Консерватизм — проблема

Дискурс современного консерватизма спроектирован с огромной
изощренность, чтобы обойти конкретные аргументы, которые знают либералы
как сделать.Более того, консервативные стратеги готовы
достигают своих целей постепенно, в зависимости от аргументов, которые
либералы способны сделать в данный момент. Конечно, это является
для либералов важно приводить аргументы против каждого приращения.
Но важнее объяснить, что такое вообще консерватизм,
а затем объяснить, что с этим не так.

Например, однажды я слышал, как Раш Лимбо обсуждал со слушателем
как школьные ваучеры были просто консервативной тактикой и как
настоящей целью консерваторов было отменить государственное финансирование образования.
все вместе.Это такая вещь, которая проигрывает выборы, и все же я
никогда не слышал, чтобы это обсуждал либеральный эксперт.

Крайний характер консерватизма — не просто крайность
его риторика, но гнетущие его предписания для общества
— достаточно ясно видно в собственной литературе консерваторов, но американская
культура больше не имеет категорий, чтобы определить, что это такое. Действительно,
можно услышать фашизм, не говоря уже о консерватизме, по радио в любой день
неделя.Но американцы почти забыли, что такое фашизм,
чтобы они могли слушать фашистскую риторику, и она действительно звучала
вид свежий.

* Критически проанализировать оставшиеся консервативные теории

Либеральная идеология в беспорядке. Ведь консервативная идеология
доминировал над человеческой мыслью на протяжении тысяч лет, и это требует
сосредоточенное усилие, чтобы освободиться от него. Такой интеллектуальный
освобождение никогда не произойдет без подробной истории
консервативные теории, то есть способы, которыми эти
теории были разработаны, чтобы подчинить умы людей
иерархический общественный порядок, в котором преобладает аристократия.Не хватает
такая история, либеральная идеология рисует случайным и запутанным образом
о консерватизме, сентиментально обновив его, не особо
меняя это. Или же либерализм превратится во что-то желаемое
называется радикализмом, который в лучшем случае обращает консерватизм во что-то
это тоже не работает и никого не освобождает.
Действительно существует подлинная традиция освободительной социальной мысли,
но его нужно отделить от своей противоположности.

В качестве примера рассмотрим понятие социального капитала, имеющего
был модным как среди консерваторов, так и среди либералов в течение некоторого времени
сейчас.Консервативный вариант социального капитала — средневековый
идеология, которая оправдывает иерархический консервативный порядок в терминах
ценностей сообщества. Это средневековое понятие сообщества
партикуляристский по своей природе: каждый в сообществе связан с
всем остальным через систему ролей и отношений, в которые
они рождаются и якобы принимают и любят. Этот
сеть отношений сделана гармоничной, а возражения
к нему заставляют звучать разногласие, пренебрегая упоминанием
угнетение составляющих его иерархических связей на всю жизнь.Этот
такое общество, уходящий из жизни Токвиль сетовал, и что
лежит в основе современного консерватизма таких авторов, как Роберт Нисбет.
Для Нисбет современность можно было понять только негативно.
как размывание определенных типов сообществ и порядков, которые
при условии традиционных институтов. Это то, что многие консерваторы
имеют в виду, когда они ценят социальный капитал, сожалеют о его упадке и призывают
возрождение.

Этому понятию социального капитала следует противопоставить, например,
Представление Эрнеста Геллнера о современном демократическом гражданине как «модульном»,
то есть как способный двигаться в обществе, строить и
восстановление отношений и ассоциаций разного рода, потому что
набора социальных навыков и социальных институтов, которые способствуют
обобщенная, динамическая подвижность.Модульный гражданин получает место
в обществе не через рождение или узы унаследованного порядка, но
через стадный вид предпринимательских инноваций.

Проблема слишком большого количества либеральных представлений о социальном капитале состоит в том, что
что они не замечают противоречия между консерватизмом и
демократия. В результате они расплывчаты и двусмысленны в отношении
природа социального капитала, как его можно измерить и какие виды
институтов может разрушить или поощрять его.Например, теория
социального капитала, который размещает его в простых числах социальных сетей
связей недостаточно, потому что это недооценивает социальные навыки и
переоценивает партикуляристские формы сообщества, которые не адаптируются
в динамичной современной экономике. Вот как либералы в итоге цитируют
Токвиля и звучание неотличимо от консервативных теоретиков
«посреднических институтов».

Социальный капитал — лишь один из примеров общего кризиса либерального
идеология.Первый шаг в разрешении этого кризиса, чтобы понять
что такое консерватизм и что с ним не так.

* Дитч Маркс

После шестидесятых многие либералы считают себя размытыми
Марксисты. Они придерживаются модели спектра слева направо.
политики, в которой они, как демократы, находятся в некоторых
трудно идентифицировать место типа немного левее центра, тогда как
марксисты имеют высоту ясного и определенного местоположения
в конце спектра.Эти либералы будут дальше
слева, если бы они могли найти политически жизнеспособный способ сделать это.
Консервативные риторы соглашаются с этой моделью и без разбора
называть либералов коммунистами снова в моде. Все это ерунда.
Марксизм не находится где-либо в спектре. Это просто заблуждение.
Он не может описать реальный мир. Попытки реализовать это просто
создали уродливую и поверхностную имитацию консерватизма в худшем случае.
Демократия — это правильный образ жизни, а консерватизм — неправильный путь.

Маркс был блестящим аналитиком для своего времени. Его анализ
роль технологий в экономике была совершенно оригинальной. Он был
первым проанализировать структурный динамизм капиталистической экономики.
Но его теория современного общества была поверхностной. Это чрезмерно обобщенное
из ситуации своего времени: недавнее открытие экономики
масштаб, институты рынка сырой нефти, отсутствие современного разделения собственности
и контроль, и небольшой средний класс. Маркс следовал политическим
экономики своего времени в анализе рынков как по существу независимых от
штат.Но это далеко не так.

Одна трудность с Марксом, которая является темой обширной литературы,
в том, что его теория требует периодизации истории, которая
не соответствуют исторической реальности. Капитализм, например,
предполагалось, что это дискретная совокупность, но заявлены даты начала для
эта совокупность колеблется в пределах добрых четырехсот лет. Его экономист
анализ общества, хотя бесспорно продуктивный в том смысле, что
многие сильно ошибочные идеи делают историю более прерывистой
чем это есть.Фактически, связь между консерватизмом и
демократия более или менее постоянна на протяжении тысяч лет
история. Одним из свидетельств этого, например, является книга Орландо Паттерсона.
ошеломляющее открытие, что западные представления о свободе были изобретены
бывшие рабы в древнем мире и остались более или менее
постоянный с тех пор.

С экономической точки зрения теория Маркса ошибочна, потому что он
не анализировать роль капиталиста как предпринимателя.В
предприниматель выполняет важный и особенный вид работы в
изобретать новые способы объединения различных факторов производства.
Фактически, суть этой работы оставалась в значительной степени скрытой.
на протяжении всей истории по множеству причин. Потому что у Маркса не было
По его мнению, прибыль капиталиста казалась ему простой кражей. Это
однако из этого не следует, что предприниматели зарабатывают все свои деньги.
Несмотря на теории мейнстрима, серьезные практические советы
в пособиях для предпринимателей совершенно ясно, что предприниматель
пытается определить рыночный провал, потому что рыночный провал
как вы зарабатываете деньги.Отношения между предпринимательством
и государство намного сложнее, чем пыталась экономика
теоретизировать. Более того, капиталисты — это не класс. Специфический
сети капиталистов и других обеспеченных или иным образом связанных
персонажи вполне могут попытаться представить себя аристократией,
но это явление имеет несколько других аспектов, чем просто
экономика.

Марксизм бесполезен и в политике. Все, что Маркс предлагал
людей, которые работали на убойных фабричных работах, было то,
взять на себя фабрику.В то время как союзы и коллективные переговоры
существуют во многих контекстах по веским экономическим причинам, они
по сути средневековая система переговоров между орденами и классами.
Они предполагают в целом статичную экономику и общество. Они есть
не имеет отношения к наукоемким формам работы. Они также не предоставляют
любая основа демократической политики. Люди хотят своих
дети должны быть профессионалами, а не заводскими рабочими, а демократия помогает
люди, чтобы объединиться в сложный набор институтов
которые позволяют людям строить уникальную и продуктивную жизнь.

* Обсуждение американского

Несмотря на все консервативные нападки, американский английский остается
полезный язык. Так что используйте его и научитесь говорить в нем демократичные вещи.
Существует стиль академической «теоретической» беседы, претендующей на продвинутость.
и сложен, но на самом деле ему не хватает точности. «Привилегия»,
например, это не глагол. Если нужны новые слова,
хорош для анализа обмана консерватизма или изобретения
демократии, давай и учи их.Интегрируйте их в
разговорный язык.

Пока вы занимаетесь этим, забудьте всю стратегию контркультуры.
Вместо этого будьте культурой.

* Прекратите сдавать сильные слова

Многие либералы отказываются от любого слова, которое начинают употреблять консерваторы.
Это означает, что, поскольку консерваторы систематически претендуют на все
слово английского языка, что либералы систематически
отказавшись от таких сильных слов, как семья, нация, правда, наука,
традиции и религия.Это сделало все труднее
чтобы либералы объяснили, во что они верят. Альтернативы нет:
если согласительные слова искажали сильное слово, тогда у вас есть
кратко объяснить на американском английском, что на самом деле означает это слово
и как консерваторы его исказили. Соревнуйтесь с означающими.
Используйте слова.

* Самосвал Gore правый

Музыка Snoop Dogg действительно мусор. Некоторые либералы, однако, утверждают, что
что расисты ненавидят рэп и поэтому любое неодобрение рэпа способствует
расизм.Это плохая логика и глупая политика. Если расисты ненавидят рэп
тогда логично, рационально и политически эффективно:
говорят, что какой-то рэп хорош, а кто-то плохой, и что хороший рэп
такой же вид искусства, как и любой другой, и что плохая репутация существует, потому что
люди, которые его читают, — плохие люди.

Не бойтесь потерять контакт с молодежью. Если все вы
знать о молодежной культуре — это Снуп Догг, тогда я полагаю, что пора
для некоторых фокус-групп.Используйте фокус-группы, чтобы определить язык
что Мартин Лютер Кинг одобрил бы. Кроме того, есть много
хорошей политики в массовой культуре, как профессора культурологии
объяснили подробно.

Вы также не должны бояться потерять взносы на кампанию из
развлекательная индустрия. Голливудские денежные мешки продолжат финансирование
либеральные кандидаты по той простой причине, что многие консерваторы
действительно поддерживают цензуру, в отличие от либералов.

Тем не менее, определенно существует разрыв между некоторыми либеральными
артисты и либералы, побеждающие на выборах. Некоторые артисты
готовы подняться на сцену и смутить Джона Керри. Презирайте их.

* Оценка шестидесятников

Составьте список позитивных и непреходящих вкладов шестидесятых годов.
Такой список принесет пользу американцам.

* Учите ненасилию

Духовный лидер современного либерализма Мартин Лютер Кинг,
учил ненасилию.Это было узко истолковано с точки зрения не
убивая людей. Но, как пояснил Кинг, это слово имеет и другие значения:
хорошо. Вы должны любить своих врагов. Это сложно: реальность
консерватизма настолько радикальны, что трудно даже обсуждать
без ненависти. Есть также интеллектуальное измерение
ненасилие. Ненасилие означает, среди прочего, отказ от сотрудничества
в уничтожении совести и языка. Ненасилие подразумевает
причина.Поэтому проанализируйте различные потенциальные аристократии,
и объяснять их простым языком, но не стереотипировать их.
Ненасилие также имеет эпистемологическое измерение. У немногих из нас есть
умение ненавидеть ясным умом. Консерватизм очень сложен,
И вы не можете победить его выкрикиванием лозунгов. Это трудность
с Майклом Муром. Он говорит по-американски, и это хорошо. Но он
не интеллектуально ненасильственный. Он не так плох, как Энн
Коултера, а либералы критиковали его гораздо более основательно, чем
консерваторы раскритиковали Энн Коултер.Но он не образец для
либеральная политика. Нет сомнений в том, что Мартин Лютер Кинг был бы
в лице Джорджа Буша. Но как? Вот почему либералам нужен язык.

* Сообщите налогоплательщикам, что они получают за свои деньги

Цивилизация требует значительного количества и разнообразия общественности.
услуги, которые, в свою очередь, требуют умеренных и разумных сумм
налогов. Несмотря на десятилетия консервативной риторики, большинство
Американцы счастливы платить налоги.И все же либералы
позволять консерваторам забивать их риторикой, которая делает
налоги — это плохо. Пора либералам перестать проигрывать
этот аргумент. Для начала не говорите о суммах денег.
(«Мы должны потратить 15 миллиардов долларов на здравоохранение»). Вместо этого поговорите о
на что покупаются деньги («мы должны оказать медицинскую помощь 15 млн.
детей «). И не позволяйте Бушу называть свою налоговую политику» сокращением налогов «:
он не снижает эти налоги; он просто откладывает их.

* Улучшение работы правительства для малого бизнеса

Рынок постоянно подрывает как консерватизм, так и демократию.
Обе системы должны постоянно импровизировать, чтобы приспособиться к этому.
Разница в том, что консерватизм притворяется вневременным.
порядок, тогда как демократия — это эксперимент, инновации,
и предпринимательская культура. Консерваторы исторически пытались
включить предпринимателей в свою коалицию, хотя консерватизм
это почти полная противоположность культурным условиям современной экономики.Определенное напряжение между демократией и рынком существует.
действительно несводимый. Но о рынках было известно многое.
и их отношения к правительству, и демократическая культура
инновации могут уменьшить ненужную напряженность между малым бизнесом
и правительство, обеспечивая при этом такие социальные ценности, как городской дизайн,
информация для потребителей и окружающая среда.

Отличный пример — дублирование документов. Малый бизнес
люди должны часто заполнять десятки форм для различных правительственных
бюрократия.Это значительные расходы. Эти формы должны быть
объединены и имеют чистый и унифицированный интерфейс. Бюрократия,
однако каждый анализирует вещи по-своему несовместимыми способами, и поэтому
формы нельзя просто объединить. Как и многое в демократии, это
интересное дизайнерское дело.

* Клон Джорджа Сороса

Джордж Сорос — отличный гражданин. Консерватизм стал таким
не синхронизированы с условиями современной экономики, что
число обеспеченных людей, особенно молодых предпринимателей, которые живут и
дышать либеральной культурой, которая делает возможными подобные успехи,
были бы рады помочь построить институты, которые демократический
общество нуждается.Сейчас нужны учреждения, которые обучают
люди побеждают аргументы в пользу демократии в СМИ. Антисезонье
прочно укоренилась в СМИ, и потребуется реальная
работать над изобретением новых и крутых языков разума. И это
работа просто стоит денег.

* Создайте Демократическую партию

Вашей моделью должен быть Пэт Робертсон. Он крайний справа
как и все в Соединенных Штатах слева.Но его люди взяли
над значительной частью Республиканской партии. Они сделали это за три
способов: кропотливая разработка языка, звучащего в обычном русле, определение
большое количество талантливых активистов и обучение их
повседневную работу по вопросам и партийной политике, а также построение своей собственной
системы связи. Либералы должны поступить так же.

Теперь многие либералы утверждают, что Демократическая партия волшебным образом
снова начни выигрывать, если он будет двигаться только влево.Это лениво
бред какой то. Демократическая партия переместилась вправо для простых
причина в том, что у либералов нет языка, который побеждает на выборах. К
захватить Демократическую партию, либералам нужно заменить левых
политики, которые не работают, и для политик, которые действительно работают, получить
язык, который побуждает 51% вероятных избирателей голосовать за демократов.

Другие либералы утверждают, что Демократическая партия и «система» в
генерала, безвозвратно сломаны, и что они должны построить третью
партия, такая как Партия зеленых с ее одобрения Ральфа Нейдера.Трудности с этим понятием сложно сосчитать. Для одного,
раскол левых — верный рецепт вековой аристократической
господство. С другой стороны, создание вечеринки только с людьми, которые разделяют
ваше мнение в энной степени — верный рецепт фракционности
и изоляция. С другой стороны, партия зеленых — это хаотичный беспорядок.
у которого нет серьезных шансов стать массовой политической партией.

Жизнь под аристократическим господством ужасна.Соединенные Штаты
К счастью, он плохо понимает, на что похож этот ужас. Европа,
например, пошатнувшись под тяжестью своей аристократии из-за
тысячи лет. Европейская аристократия находится в упадке, а Европа
безусловно, есть свои демократические герои и свои зарождающиеся разновидности
цивилизованной жизни, и все же психология и институты, которые
аристократии, оставленные позади, продолжают делать европейские общества жесткими
и притупляют умы европейцев слоями внутреннего угнетения.Люди приезжают в Америку, чтобы избавиться от всего этого. Консерватизм
здесь настолько чуждо, насколько это возможно. Только через самые
всеобъемлющая кампания обмана в истории человечества удалось
установить свой очень предварительный контроль над крупнейшими
политические институты. Консерватизм до недавнего времени был довольно
открыто о том, что несовместимо с современным миром.
Это верно. Современный мир — хорошее место, и он победит.

Что такое консерватизм? | The Heritage Foundation

Национальный институт обзора, возглавляемый грозной Линдси Крейг, последние пять лет участвовал в достойном похвалы проекте, спонсируя «тщательную проверку» консервативных принципов для профессионалов среднего звена, которые хотят более глубокого понимания консерватизма. .Ведущими дискуссиями в течение восьми обеденных семинаров являются такие знающие консерваторы, как Виктор Дэвис Хэнсон, Джона Голдберг, Ричард Брукхайзер, Дэн Махони и Кэтрин Джин Лопес.

Мне выпала честь начать серию в Нью-Йорке, Вашингтоне, округе Колумбия, Далласе, Сан-Франциско и Филадельфии с профиля эрудита, основателя National Review, Уильяма Ф. Бакли-младшего. , два вопроса неизменно задают присутствующие юристы, преподаватели, государственные служащие, врачи, предприниматели и даже пасторы.

Первое обычно появляется в середине обсуждения: «Есть ли сегодня на сцене кто-нибудь, кто мог бы стать следующим Биллом Бакли?» Я отказываюсь быть привязанным к одному имени, но указываю на динамичных молодых ораторов, таких как Бен Шапиро и Мэтью Континетти, и проницательных редакторов, таких как Юваль Левин и Дэн Маккарти. При нажатии я отвечу, что Билл Бакли был sui generis, и вряд ли мы увидим его снова. Но я спешу добавить, что есть немало консерваторов моложе 40 лет, чьи таланты в сумме равны талантам человека, который больше, чем кто-либо другой, создал современное консервативное движение.

Второй вопрос обычно возникает ближе к концу обеда: «Что такое , консерватизм?» Большинство стипендиатов NRI живут во враждебном либеральном мире, в котором им приходится философски обосновывать свои позиции. Они ищут не твит, а подробное объяснение консерватизма, на котором они могут основывать свою поддержку или противодействие насущным проблемам дня.

Мой ответ основан на четырех источниках: (1) Заявление Шарона, составленное М. Стентоном Эвансом и принятое организацией «Молодые американцы за свободу» на ее учредительном собрании в сентябре 1960 года.(2) Рассел Кирк The Conservative Mind , в котором говорится, что сущность консерватизма заключается в шести канонах. (3) Барри Голдуотера «Сознание консерватора » рассказывает о двух сторонах человека: материальной и духовной. (4) Собственная книга Бакли Up from Liberalism .

Я начинаю с основных положений Заявления Шарона, признанного The New York Times «основополагающим документом» консервативного движения и принятого многими консерваторами как лучшее краткое изложение консервативных идеалов.

Мы, как считают молодые консерваторы:

• Самая главная из трансцендентных ценностей — это использование человеком своей данной Богом свободной воли, откуда вытекает его право быть свободным от ограничений произвольной силы;
• Эта свобода неделима, и что политическая свобода не может долго существовать без экономической свободы;
• Что целью правительства является защита этих свобод посредством сохранения внутреннего порядка, обеспечения национальной обороны и отправления правосудия;
• Что Конституция Соединенных Штатов является наилучшим механизмом, из когда-либо созданных для наделения правительства полномочиями выполнять его надлежащую роль, удерживая его от концентрации и злоупотребления властью;
• Что рыночная экономика, распределяющая ресурсы путем свободной игры спроса и предложения, является единой экономической системой, совместимой с требованиями личной свободы и конституционного правления; и что в то же время он является наиболее продуктивным поставщиком человеческих потребностей;
• Что американская внешняя политика должна оцениваться по этому критерию: служит ли она справедливым интересам Соединенных Штатов?

Затем я предлагаю свой сборник шести консервативных канонов Кирка: (1) Божественное намерение, так же как и личная совесть, правят обществом.(2) Традиционная жизнь полна разнообразия и загадок, в то время как для большинства радикальных систем характерно сужение конформности. (3) Цивилизованное общество требует порядка и иерархии. (4) Собственность и свобода неразрывно связаны. (5) Человек должен контролировать свою волю и аппетит, зная, что им управляют больше эмоции, чем разум. (6) Общество должно меняться, но медленно.

Затем я обращаюсь к Барри Голдуотеру, который вместе с Л. Брентом Бозеллом написал Совесть консерватора . Голдуотер был первым кандидатом в президенты, который выступил в качестве сторонника слияния, опираясь как на традиционные, так и на либертарианские течения консервативной мысли в своей политике и позициях.Консерваторы принимают во внимание человека, всего человека, пишет Голдуотер, как материальных, так и духовных. В то время как либералы склонны смотреть только на материальную сторону человеческой природы, консерватизм рассматривает усиление духовной природы человека как первоочередную задачу политической философии.

С таким взглядом на человеческую природу, говорит Голдуотер, понятно, почему «консерваторы рассматривают политику как искусство достижения максимальной свободы для людей, совместимой с поддержанием общественного порядка.Консерватор первым понял, что «практика свободы требует установления порядка». Для одного человека невозможно быть свободным, если другой может отказать ему в осуществлении его свободы.

Но консерватор также признает, что политическая сила, на которой основан порядок, является силой самовозвышения; что его аппетит растет с каждым кормлением. «Он знает, — говорит Голдуотер, — что требуется максимальная бдительность и осторожность, чтобы удержать политическую власть в надлежащих пределах.”

Я заканчиваю свое определение консерватизма отрывком из книги Бакли « Up from Liberalism », в которой он превозносит консервативную альтернативу, основанную на «свободе, индивидуальности, чувстве общности, святости семьи, верховенстве совести, духовный взгляд на жизнь ». Всего в 21 слове Бакли представляет собой четкое обобщение основных принципов консерватизма.

Консерватизм — это философия, а не идеология. Это коллективная мудрость консерваторов, таких как Эванс, Кирк, Голдуотер, Бакли и Авраам Линкольн, которые на вопрос о консерватизме отвечают: «Разве это не приверженность старому и испытанному, против нового и неиспытанного?» Консерватизм стоит на твердой скале основания Америки и западной цивилизации.Его главный принцип — «упорядоченная свобода», которую NRI и консерваторы во всем мире полны решимости сохранить и защитить для этого поколения и будущих поколений. Я горжусь тем, что принимаю участие в этом благородном проекте, и надеюсь, что вы тоже присоединитесь ко мне и NRI.

консерватизм | История, интеллектуальные основы и примеры

Консерватизм , политическая доктрина, подчеркивающая ценность традиционных институтов и практик.

Консерватизм — это предпочтение исторически унаследованного, а не абстрактного и идеального.Это предпочтение традиционно основывалось на органической концепции общества, то есть на вере в то, что общество — это не просто беспорядочная совокупность индивидов, но живой организм, состоящий из тесно связанных, взаимозависимых членов. Таким образом, консерваторы отдают предпочтение институтам и практикам, которые развивались постепенно и являются проявлением преемственности и стабильности. Обязанность правительства — быть слугой, а не хозяином существующего образа жизни, и поэтому политики должны противостоять искушению преобразовать общество и политику.Это подозрение в отношении государственной активности отличает консерватизм не только от радикальных форм политической мысли, но также и от либерализма, который представляет собой модернизирующее, антитрадиционалистское движение, посвященное исправлению зла и злоупотреблений, возникающих в результате злоупотребления социальной и политической властью. В The Devil’s Dictionary (1906) американский писатель Амброуз Бирс цинично (но не неуместно) определил консерватора как «государственного деятеля, влюбленного в существующее зло, в отличие от либерала, который желает заменить их другими.«Консерватизм также следует отличать от реакционного мировоззрения, которое способствует восстановлению прежнего и обычно устаревшего политического или социального строя.

Только в конце 18 века, в ответ на потрясения Французской революции (1789 г.), консерватизм начал развиваться как отдельная политическая позиция и движение. Термин консервативный был введен после 1815 года сторонниками недавно восстановленной монархии Бурбонов во Франции, включая автора и дипломата Франсуа-Огюста-Рене, виконта де Шатобриана.В 1830 году британский политик и писатель Джон Уилсон Крокер использовал этот термин для описания британской партии тори ( см. виги и тори), а Джон К. Кэлхун, ярый защитник прав штатов в Соединенных Штатах, вскоре принял его. . Основоположником современного артикулированного консерватизма (хотя сам он никогда не использовал этот термин), как правило, признается британский парламентарий и политический писатель Эдмунд Берк, чье Размышления о революции во Франции (1790) было решительным выражением неприятия консерваторов. Французской революции и основным источником вдохновения для контрреволюционных теоретиков XIX века.Для Берка и других пропарламентских консерваторов насильственные, нетрадиционные и искореняющие методы революции перевесили и развратили ее освободительные идеалы. Общее отвращение к насильственному ходу революции предоставило консерваторам возможность восстановить дореволюционные традиции, и вскоре появилось несколько разновидностей консервативной философии.

В этой статье обсуждаются интеллектуальные корни и политическая история консерватизма с 18 века до наших дней.Для освещения консервативных идей в истории политической философии, см. политическая философия.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

Как консервативное движение подорвало доверие к академическим кругам (эссе)

Принимая в июле кандидатуру на пост президента от республиканцев, Дональд Трамп обвинил своих оппонентов-демократов в том, что они предлагают «тщательно продуманную ложь» и «медиа-мифы», пообещав «изложить факты прямо и открыто. честно говоря.Неделю спустя Хиллари Клинтон заявила в своей благодарственной речи, что только демократы «верят в науку» и «переживают за детали политики», критикуя Трампа за увольнение экспертов по политике и нападения на репортеров.

Оба кандидата представили тщательно подобранные статистические данные, чтобы оправдать свои очень разные взгляды на политику, продолжая модель, которая оставляет у граждан впечатление, что данные служат лишь еще одним оружием, используемым для политических аргументов. Общие факты кажутся жертвой поляризованной американской политической системы.

Но более пристальный взгляд показывает, что отношение каждой стороны к информации — и институтов, которые ее производят, — совершенно разные. Республиканцы направляют риторический огонь против «основных» средств массовой информации и «элитарных» экспертов, которых они считают предвзятыми актерами, тайно работающими на продвижение дела либерализма. Демократы защищают этих традиционных интеллектуальных авторитетов, обвиняя республиканцев в отказе от научного консенсуса и в том, что они замыкаются в консервативной медиа-вселенной, не уважая объективных исследований.

За этими настроениями стоит общая история: только Республиканская партия активно выступала против центральных институтов общества по сбору и распространению информации — университетов и средств массовой информации, — в то время как демократы по-прежнему полагались на эти институты, чтобы оправдать свой выбор политики и участвовать в политической жизни. спорят, считая их как независимыми арбитрами, так и союзниками. Хотя элиты, активисты и избиратели каждой партии теперь зависят от разных источников знаний и выборочно интерпретируют получаемые ими сообщения, источником этой информационной поляризации является многолетняя борьба американского консервативного движения против институтов, которые оно считало безнадежно либеральными.

Таким образом, университеты попадают под перекрестный огонь партизан, но не могут заявить о своей беспартийности, не вызывая консервативных подозрений. Подобно журналистам, профессорско-преподавательский состав больше не рассматривается республиканцами как беспристрастный передатчик информации; академики стремятся соответствовать нормам объективности, но сталкиваются со скептически настроенной аудиторией по одну сторону партизанского прохода. В качестве институтов, которые стремятся информировать политические дебаты, даже если они остаются зависимыми от поддержки со стороны политических лидеров, университеты сталкиваются с трудной задачей выполнения своей традиционной исследовательской роли и участия в более активных миссиях по решению проблем, в то время как к ним все чаще относятся как к комбатантам в идеологической боевой.

Наша новая книга, Асимметричная политика : Идеологические республиканцы и групповые демократы , повествует поразительно параллельные истории о том, как консервативное движение одновременно подорвало народную веру как в основную академическую среду, так и в журналистику среди своих сторонников, создавая и укрепляя республиканскую опору на альтернативы. источники идеологической информации. Наше расследование сочетает в себе исторические исследования с анализом партийно-политических посланий, общественного мнения, освещения в СМИ и исследовательских отчетов за несколько десятилетий.

Сегодня мы обнаруживаем, что республиканцы с большей вероятностью, чем демократы, потребляют средства массовой информации, открыто поддерживающие их политическую ориентацию, и не доверяют другим новостным агентствам. Создание явно правоцентристской медиа-экосистемы в качестве сознательной альтернативы «мейнстриму» журналистики позволяет консервативным медиа-деятелям оказывать влияние на республиканских чиновников и избирателей, которое не имеет реальных аналогов среди демократов. Точно так же республиканцы атаковали университетских исследователей за продвижение левых идей и создали явно консервативные аналитические центры, чтобы переориентировать дебаты о политике в Вашингтоне.Мы находим различия в содержании и источниках этих источников информации для элиты, что усиливает апелляции к идеологии среди республиканцев и специализированный политический анализ среди демократов.

Этот структурный дисбаланс отражает и усиливает большую асимметрию между партиями: республиканцы организованы на основе общих символических принципов, тогда как демократы представляют собой коалицию социальных групп с особыми политическими интересами. Восприятие республиканцами широко распространенной предвзятости в основных средствах массовой информации и академическом сообществе побуждает членов партии считать себя вовлеченными в идеологическую битву с враждебным либеральным «истеблишментом», превращая даже выбор ими новостей или источников исследований в сознательный акт консервативного самоутверждения. .Потребители консервативных средств массовой информации и отчетов аналитических центров сталкиваются с постоянным потоком контента, который еще больше продвигает эту точку зрения.

Демократы, напротив, относительно довольны тем, что полагаются на традиционные средства массовой информации и интеллектуальные источники, которые часто косвенно льстят демократическому мировоззрению, но не изображают себя или своих потребителей как вовлеченных в идеологический конфликт. Каналу Fox News и консервативному ток-радио не хватает столь же популярных и влиятельных аналогов на левом фланге.Точно так же левоцентристские мозговые центры адаптировались к консервативным выскочкам, часто выступая против них в политических дебатах, но при этом сохраняют более широкие связи с учеными-исследователями и более строгое соблюдение академических норм.

Таким образом, как избиратели-демократы, так и элиты остаются относительно невосприимчивыми к сообщениям, в которых политический конфликт описывается как отражение столкновения двух несовместимых систем ценностей. Вместо этого информационная среда, в которой они проживают, утверждает, что ценит объективность, эмпиризм и политический опыт, тем самым оставаясь в высшей степени созвучной характеру Демократической партии как коалиции избирателей, которые требуют целенаправленных действий правительства.

Наши наблюдения не являются оценочным суждением против подхода консервативного движения. У консерваторов была веская причина для создания альтернативных институтов: в академических кругах и средствах массовой информации непропорционально много либералов и демократов, и со временем их стало больше. Большинство журналистов и профессоров не рассматривают свою профессиональную ответственность как продвижение левой политической программы, но коллективная левая ориентация ученых и репортеров влияет на их работу — даже если неявно или неосознанно.Подозрения консерваторов в отношении науки и средств массовой информации основаны на принципиально правильном восприятии этих профессий как несоразмерно занятых либералами.

Процесс самоусиления

Хотя консервативные элиты долгое время считали академию и журналистику враждебными их политике, требовались постоянные усилия, чтобы передать это недоверие своим общественным сторонникам и продвинуть их альтернативы. Обвинения в либеральной предвзятости в каждом учреждении давно стали более распространенными, чем обвинения в консервативной предвзятости.Снижение общественного одобрения ученых и журналистов совпало с появлением альтернативных источников справа, которые популяризировали идеологически мотивированную критику этих профессий. Предыдущие исследования показывают, как недоверие к средствам массовой информации способствовало развитию консервативных альтернатив, которые, в свою очередь, усиливали недоверие средств массовой информации. Мы обнаруживаем, что академические круги также все больше вовлекаются в партийные конфликты.

В процессе самоподкрепления консерваторы перестали доверять якобы беспартийным ученым и профессорам, создав альтернативную исследовательскую инфраструктуру для политических дебатов — предоставив Республиканской партии собственную сеть экспертов по политике, что еще больше подрывает репутацию академического сообщества в глаза правые.Начиная с книги Уильяма Ф. Бакли «Бог и человек» в Йельском университете в 1951 году, консервативное движение уже давно критиковало академию как чрезмерно светскую, либеральную и пренебрежительно относящуюся к социальным институтам и исключительной истории Америки. Активность протеста в университетском городке в 1960-х годах вызвала еще больший антагонизм со стороны правых, что побудило будущего судью Верховного суда США Льюиса Пауэлла-младшего рекомендовать консерваторам развивать свои собственные научные сети и институты, чтобы сбалансировать факультеты, требовать равного времени для выступлений в кампусе и дебатов в СМИ и оценки учебники.

Консерваторы основали Accuracy in Academia в 1985 году, чтобы быть сторожевым псом университетского городка, продолжая усилия по созданию сетей консервативных ученых. Такие разные консервативные критики, как Раш Лимбо, Аллан Блум и Динеш Д’Суза, позже нашли легкую мишень в академических кругах, постоянно высмеивая «политкорректность» и осуждая или высмеивая поведение чрезвычайно либеральных профессоров. Хотя изначально они были сосредоточены на гуманитарных и социальных науках, объем консервативных целей расширился и включил точные науки в дебаты по вопросам регулирования окружающей среды, особенно изменения климата, и таких вопросов, как исследования стволовых клеток, которые противопоставляли ученых религиозным авторитетам.

Атаки лидеров консервативного движения на академическую науку успешно повлияли на консервативную публику. Данные Общего социального исследования показывают, что снижение общественного доверия к науке сосредоточено среди консерваторов. По сравнению с демократами, республиканцы значительно реже доверяют тому, что говорят ученые, более критически относятся к политической предвзятости в академических кругах и менее уверены в колледжах и университетах. Негативное отношение к науке и средствам массовой информации также пересекается: одна треть республиканцев сообщила, что не доверяет журналистам в том, что касается точного освещения научных исследований.Отношение к ученым стало более поляризованным, а вера в роль ученых в политических дебатах в целом подорвана.

Точно так же, как консервативное движение построило национальный аппарат СМИ, консерваторы также создали сеть экспертов по политике, выходящих за рамки либеральных академических кругов. Ключевым событием в подъеме этого конкурирующего центра власти стало основание в 1973 году Фонда наследия бывшими помощниками республиканцев в Конгрессе Полом Вейрихом и Эдвином Фойлнером.По словам экономиста и бывшего советника Рональда Рейгана Мюррея Вейденбаума, «Наследие» представляет собой «прототипный аналитический центр пропаганды», «не имеющий академических претензий», считающий себя вовлеченным в «войну идей», а не производящую объективную науку.

В своей речи 1988 года в Американском институте предпринимательства, другом консервативном исследовательском центре, Рейган сам отметил, что консервативные идеи были «встречены с разной степенью пренебрежения и враждебности со стороны того, что мы привыкли называть институтами истеблишмента… Итак, возникла необходимость: создавать собственные исследовательские институты.Рейган использовал эту речь, чтобы объявить «триумф аналитического центра», заявив, что «самая важная американская стипендия исходит из наших аналитических центров». Консервативные аналитические центры по всей стране превосходят по численности своих либеральных коллег в два раза и растут гораздо быстрее, чем левые или неидеологические институты.

С демократической точки зрения, республиканцы подорвали систему эмпирической экспертизы, основанную на академических кругах, создав институты идеологической защиты, замаскированные под научные предприятия.С точки зрения республиканцев, отдельные группы специалистов по политике согласны с целями каждой партии; любые отклонения от баланса между этими двумя сторонами составляют предвзятость. Этот спор в интерпретации не ставит под сомнение общепринятые факты: консервативное движение основало ряд аналитических центров для противодействия либеральному академическому истеблишменту и ожидает, что к ним будут относиться как к равно уважаемым участникам политических дебатов.

По сравнению с республиканцами, демократы с большей вероятностью будут доверять ученым в обеспечении исследовательской базы для государственной политики — точно так же, как демократы полагаются в первую очередь на основные средства массовой информации, чтобы сообщать о проблемах, обсуждать возможные решения и контролировать информацию, представленную каждой стороной.Воспринимая либеральный уклон в обоих наборах институтов, республиканцы обращаются к своей собственной сети аналитических центров, чтобы проводить исследования, согласующиеся с консервативной идеологией, и к набору явно консервативных источников СМИ для популяризации своих идей среди общественности.

Одни и те же модели использования и распространения информации повторяются на каждых выборах и в каждом политическом споре, вызывая политический разговор, который представляет собой не столько «большие дискуссии» о принципах и политике, сколько асимметричный диалог между комбатантами, которые не разделяют территории друг друга.Демократы обвиняют республиканцев в игнорировании научной информации и погружении в альтернативную вселенную СМИ — критика, которая имеет определенные достоинства, но приуменьшает законное отвращение консерваторов к доверительным институтам, в подавляющем большинстве состоящим из либералов, которые справедливо оценивают информацию от имени общества. Обе стороны разговаривают друг с другом, когда пересекаются, но успешные попытки консерваторов делегитимизировать основные направления и создать альтернативы означают, что республиканцы чаще участвуют в отдельном разговоре.

Преподаватели и администраторы университетов, такие как репортеры и руководители СМИ, пострадали от падения престижа и влияния в результате общественного конфликта, в котором нападения исходят в подавляющем большинстве со стороны идеологических правых. Академики и журналисты не могут игнорировать консервативную критику в надежде, что двухпартийное доверие автоматически вернется, ни откажутся от своего формального нейтралитета, чтобы стать откровенно левым зеркальным отражением консервативных институтов. Этот ущерб будет трудно исправить, но он требует признания того факта, что академия стала центральным участником современных пристрастных дебатов, когда республиканское руководство и почти половина американской общественности находятся в яростной оппозиции.Основные исследователи и журналисты могут заявлять о своей приверженности простой эмпирической объективности, но эту позицию трудно поддерживать, когда информация становится кормом для политических войн.

Консерватизм | Издательство Принстонского университета

В течение двух столетий консерватизм бросал вызов своей репутации как отсталого вероучения, противопоставляя себя либеральной современности и приспосабливаясь к ней. Таким образом, правые выиграли длительные периоды власти и фактически стали доминирующей традицией в политике.Тем не менее, несмотря на свой успех, консерваторы продолжали спорить друг с другом о том, насколько далеко идти на компромисс с либерализмом и демократией — или какие ценности защищать и как. В книге Conservatism Эдмунд Фосетт дает захватывающий отчет об этой противоречивой истории, разъясняет ключевые идеи и освещает ссоры внутри правых сегодня.

Яркое повествование Фосетта, сфокусированное на Соединенных Штатах, Великобритании, Франции и Германии, охватывает мыслителей и политиков. Среди них были предшественники Джеймс Мэдисон, Эдмунд Берк и Джозеф де Местр; первые друзья и враги капитализма; защитники религии; и строители современных партий, такие как Уильям МакКинли и лорд Солсбери.В книге рассказывается о культурных критиках и радикальных революционерах 1920-х и 1930-х годов, рассказывается о том, как сторонники невмешательства в экономику нарушили консенсус после 1945 года, и описывается, как Дональд Трамп, Борис Джонсон и их европейские коллеги продвигают консерватизм к принципу, ориентированному на нацию. , тяжело Правильно.

Увлекательная, оригинальная история Правых, Консерватизм изображает традицию, воюющую как с самой собой, так и со своими противниками.

Награды и признание

• Одна из лучших книг 2020 года по версии Financial Times: Политика
• Один из обзоров Киркуса — Лучшие книги по истории 2020 года с большими картинками
• Выбор редактора New York Times Book Review

«[Эпическая] история консерватизма.» — Джон Придо, The Economist

«Эта книга — интересное чтение, в котором использованы ясность стиля автора, широта исторических знаний и решение поставить консервативных мыслителей каждого периода истории рядом с политическими деятелями». —Уильям Хейг, Зритель

«» Главное достоинство богатой и разносторонней работы Фосетта состоит в том, чтобы продемонстрировать, как консерватизму неоднократно удавалось обновляться политически и интеллектуально.Консервативная традиция чрезвычайно плодотворна. И для его сторонников, и для противников эту истину стоит спасти ». — Ник Пирс, Financial Times «

«Представители обеих категорий мышления [либерализма и консерватизма] найдут много чему поучиться из обеих книг, не в последнюю очередь из исторических личностей, которых г-н Фосетт приводит в поле зрения». —Уильям Энтони Хэй, Wall Street Journal

»« Автор широко известной истории либерализма обращает свое внимание на другую важную отрасль политической философии »- Гидеон Рахман, Financial Times «

«Поистине авторитетный обзор мыслей и действий консерваторов в Великобритании, Франции, Германии и США.. . . Это свидетельство интеллектуальной эклектики и жизненно важное признание того, что война внутри консерватизма имеет значение ». — Эндрю Салливан, New York Times Book Review

«Повествование увлекательно, темп не ослабевает. Читателя увлекает энергия прозы, острые идеи и красивые фразы, и, прежде всего, очевидная вовлеченность автора в политику и радость от идей». — Джесси Норман, Catholic Herald

«Новое масштабное произведение политической истории. — Джон Харрис, The Guardian

«Ценный широкоугольный взгляд на течения, которые использовались десятилетиями, если не столетиями». —Грег Коулз, New York Times Book Review

«» Арбитраж.… Своим охватом и широтой, Консерватизм является значительным вкладом в исследования консерватизма, особенно в его межкультурном анализе. Это один из самых справедливых отчетов о консервативной интеллектуальной традиции, который был опубликован в последнее время. годы.”- Джеральд Дж. Расселло, National Review »

«Это амбициозная книга с ясными отчетами о широком круге мыслителей и некоторых практиков». —Дэвид Уиллетс, проспект ,

«С приближением дня выборов у вас, вероятно, нет времени на книгу из 500 страниц, которая поможет разобраться в том, как мы сюда попали. Но когда дело доходит до понимания вещей позже, когда есть время для более глубокого размышления, Эдмунда Фосетта новая книга, Консерватизм: борьба за традицию , играет жизненно важную и неоценимую роль.« — Пол Розенберг, Салон

«Полезно и интересно читать». — Джейкоб Солл, Новая Республика

«Фосетт, опытный журналист-экономист, который называет себя левым либералом, стремится понять консерватизм как историческое явление. Он исследует политическую практику и политическую мысль в Великобритании, США, Франции и Германии с 1800 года с авторитетом и перспективой. . » —Джонатан Парри, Лондонское обозрение книг

«Последняя версия Фосетта, дополняющая его хорошо принятый Liberalism (2014), так же удобочитаема и понятна, как и ее предшественник.. . . Чрезвычайно стимулирующий галоп, хотя основной сегмент западной политической традиции ». — Киркус, Starred Review

«Поразительно завершенный обзор консервативной мысли последних двух веков». — Эндрю Гимсон, Conservative Home

«Честная борьба вдумчивого либерала за понимание врага придает книге ее силу, жизненность и структуру … [A] убедительная, ясная и научная работа. — Ричард Кокетт, The Critic

«Своевременно». —Уильям Числетт, Real Instituto Elcano

«Богатая инсайтами, эта книга важна для понимания современной политики в странах, которые когда-то казались стабильно либеральными демократическими обществами. Фосетт рассказывает важную историю, которая поможет левым понять, как правые стали той силой, которой они являются сегодня, и что прояснит для консерваторов брешь в праве, которая теперь вынуждает их выбирать между совершенно разными взглядами на наше политическое будущее.»- Тэмсин Шоу, Нью-Йоркский университет

«Это паноптический отчет об изменении характера консерватизма, как в теории, так и на практике, с момента его возникновения как реакции на Французскую революцию до наших дней. Эта книга, противопоставляя развитие консерватизма в четырех странах, дает убедительную картину того, как то, что начиналось как осажденная защита проигранного дела, стало уверенным капиталистическим кредо. Это также объясняет, почему на протяжении долгих периодов на протяжении последних двух столетий консервативная политика могла подчинять своих либеральных, радикальных и социалистических соперников.»- Гарет Стедман Джонс, Лондонский университет королевы Марии,

.

«Смелая, увлекательная и откровенная, обширная книга Фосетта отражает многие грани консерватизма. Эту книгу необходимо прочитать как друзьям, так и противникам консерватизма », — Кваси Квартенг, министр по делам бизнеса, энергетики и чистого роста Великобритании

«От сопротивления Французской революции до популистских призывов в двадцать первом веке, от американского прославления до трудностей постнацистской политики — эта книга представляет собой всеобъемлющий обзор политической традиции, которая часто недооценивалась, как в своем интеллектуальные амбиции и их практическое влияние на ход западных обществ.Свежий рассказ Фосетта настолько же доступен, насколько и стимулирует, и заставляет читателя осознать парадоксы консерватизма, его податливость под видом упрямства ». — Пол Нольте, Свободный университет Берлина

«Замечательное достижение мудрости, эрудиции и стиля. Стремясь выявить семейное сходство и семейные ссоры, стоящие за оспариваемым термином «консервативность», Эдмунд Фосетт сочетает выдающуюся историческую науку и аналитическую силу, чтобы проследить происхождение традиции.Писавший как леволиберал, озадаченный вопросом «Если мы такие умные, почему мы не отвечаем за это?», Фосетт оказал огромную услугу всем, кто хотел понять доминирование и привлекательность консерватизма ». — Джонатан Вольф. , Школа государственного управления им. Блаватника, Оксфордский университет,

«Впечатляющий и стильный синтез» — Дункан Келли, Кембриджский университет

«Говорят, мы белые сторонники превосходства»: в странном мире консервативных студенток

Кэмми выглядела задумчивой.«Я считаю, что план Б морально допустим, потому что зачатие может произойти в любое время в течение шести дней после секса. Так что я думаю, что все в порядке. И план Б вроде бы совершенно доступен — вы можете получить его в Walmart и Target. Если бы меня изнасиловали, я бы сделал это ».

Но Камми и Кейтлин также считали, что они не в состоянии судить женщину, решившую сделать аборт. Камми сказала, что ее родители не позволили бы ей встречаться, пока она училась в школе, а Кейтлин сказала, что спасает себя для замужества. По их словам, они были девственницами, что сделало их объектом насмешек со стороны сверстников.«Я была вынуждена пройти« тест на чистоту », — сказала Камми, имея в виду печально известный онлайн-опросник, созданный в Университете Райса, любимом студентами колледжа, желающими оценить уровень своего разврата.

«Они говорят, что мы сторонники превосходства белых. . . . Они говорят, что хотят быть всем
межсекторальный и все такое, кроме нас «.

Она сказала, что какое-то время у нее была учетная запись в Tinder: «Моим аватаром были я и Кейтлин в наших футболках« СОЦИАЛИЗМ ОТСАСЫВАЕТ »- но она избавилась от него,« потому что это было просто для общения.

«Я не знаю, как это освобождает женщин, позволяя мужчинам видеть в них всего лишь еще одну интрижку», — встревоженно сказала Кейтлин. «Я хочу, чтобы кто-то действительно думал, что я особенный, и любил меня».

27 сентября свидетельские показания Кристин Блейси Форд в Судебном комитете Сената потрясли нацию. В куче статей, аналитических материалов и твитов, которые хлынули через несколько дней после утверждения Бретта Кавано в Верховном суде, многие жаловались на соучастие белых женщин в поддержании власти белых мужчин.«Эти женщины — гендерные предатели, если использовать термин из антиутопического сериала« Рассказ служанки », — написала Алексис Гренелл в The New York Times , имея в виду женщин-сенаторов, проголосовавших за утверждение Кавано. Тысячи людей написали в Твиттере цитату из своевременной книги Ребекки Трейстер « Добро и безумие: революционная сила женского гнева »: «Белые женщины, которые пользуются непосредственной властью благодаря своей связи с белыми мужчинами, часто служили самой активной ногой белого патриархата. солдаты.

Анализ Трейстера восходит к работе Андреа Дворкин, радикального феминистского ученого, умершего в 2005 году. В своей книге 1983 года « Правые женщины » Дворкин исследовала, как консервативному движению в Соединенных Штатах удалось привлечь женщин. в сохранении мужского авторитета; но Дворкин пошел дальше. «Женщина соглашается с мужской властью, чтобы получить некоторую защиту от мужского насилия», — написала она. «Женщины знают, но не должны признавать, что сопротивление мужскому контролю или противостояние мужскому предательству приведет к изнасилованию, побоям, нищете, остракизму или изгнанию.

Октябрьской ночью в баре Hops Burger Bar в Чапел-Хилл Габби Дерозье рассказывала мне, как консервативная реакция на слушания в Кавано заставила ее задуматься об отношении мужчин в ее жизни к сексуальному насилию.

Габби Дерозье, 19 лет, в ООН комната с несколькими кроватями.

Фотография Джиллиан Лауб.

«Я задавалась вопросом, — сказала она, — если бы я пришла к ним с чем-то вроде этого, они мне поверили?»

Нравится членам семьи? Я спросил.

«Как и многие близкие мне мужчины», — сказала Габби, поморщившись.«Я задумался об этом. И я не хочу, чтобы подвергался сомнению ».

Габби назвала себя либертарианкой. Она была членом Turning Point USA, консервативной студенческой организации, основанной Чарли Кирком, подстрекательским 25-летним правым активистом. Выросшая в Роли, она идентифицировала себя как латина; ее мать, C.P.A., приехала в Соединенные Штаты с Кубы в детстве. По словам Габби, ее отец был врачом-консультантом в фармацевтической компании и был «закоренелым атеистом».Оба ее родителя были республиканцами. Она была политологом и членом женского общества.

«Я чувствую, что есть это единодушное мнение среди пожилых консерваторов-мужчин — я имею в виду людей от 50 и старше, — сказала Габби, — и даже среди консервативных женщин старшего возраста, типа« просто не ставьте себя в такие ситуации ». [там, где может произойти сексуальное насилие], вы можете этого избежать ». Меня беспокоит, что есть некоторые социальные вещи, которые они просто хотят, чтобы я принимал, например,« парень будет просто парнем »- но типа нет .Как консерваторы, мы признаем гендерные различия больше, чем либералы, но это не должно означать, что мы оправдываем поведение, которое находится под контролем мужчин и которое женщины не могут контролировать всегда. . . Мол, где граница, которую мы все можем согласиться с тем, что кто-то не должен переходить? »

Проблема с тем, как республиканцы отреагировали на слушания в Кавано, сказала Габби, заключалась в том, что они не продумали, как это будет выглядеть для такой консервативной молодой женщины, как она. «Я думаю, что из-за того, что левые были так сосредоточены на сексуальных домогательствах, республиканцы почувствовали, что им нужно сильно настаивать на том, чтобы« защищать мальчиков »,« защищать надлежащие процедуры ».Но, вроде бы, я уже согласен с , что надлежащая правовая процедура важна, — сказала она, — и я, , не хочу, чтобы у кого-то отняли жизнь из-за чего-то, что было неправдой — я на с той стороны. Но я также знаю, что изнасилования происходят в этом кампусе постоянно, и многие девушки даже не думают, что могут заявить о них, потому что никто не поверит им или не поможет им из-за отсутствия «доказательств» или чего-то еще ». По ее словам, она написала статью для письменного курса о том, что «в кампусах ничего не делается с точки зрения культуры изнасилования, кроме этих совершенно неэффективных веб-семинаров, когда ты новичок.

Габби, казалось, пыталась со всем разобраться. Она сказала, что хотела бы верить, что « не должны подвергать сомнению взгляды консервативных мужчин на сексуальное насилие. Если вы послушаете Бена Шапиро [консервативного политического комментатора] или Денниса Прагера [консервативного ведущего синдицированного ток-шоу на радио], хотя они очень сильно поддерживают мужчин, у них есть моральный компас права … . Насколько они говорят о «защите сыновей», они думают и о своих дочерях, и о своих женах, и о своих сестрах — их — это .Я просто хочу, чтобы они говорили это чаще, чем они делают ».

Так она думала, что Кавано следовало подтвердить? «Я думаю, ему следовало просто уйти в отставку, — сказала Габби.

В ходе моих разговоров с консервативными женщинами в ООН вторая женщина, которая также не хотела называть своего имени, рассказала мне о сексуальном насилии. Она сказала, что это случилось на ее первом курсе, в ее первую ночь в школе. «На меня« напали »,« изнасиловали »?» она сказала. «Я не совсем уверен. Я просто знаю, что что-то случилось.

В ту ночь она слишком много выпила, сказала она: «Я должна была знать свои пределы». По ее словам, молодой человек последовал за ней с вечеринки, сказав, что хочет помочь ей, поскольку она «спотыкается пьяная»; «Я почти уверен, что он был трезв». Следующее, что она помнила, она проснулась с ним, спящим рядом с ней, оба обнаженные. «Я не помню, чтобы снимала одежду, — сказала она, — и не помню, чтобы я ни на что соглашалась». Однако «он сказал людям, что у нас был секс. Он рассказывал людям и вел себя так, как будто я делал это добровольно.Но что я мог сказать? Какие доказательства у меня есть? »

Она никогда не говорила ему об этом, потому что, по ее словам, «я боялась, что это только ухудшит положение». Поэтому реакция консерваторов на Кристин Блейси Форд ее «совсем не удивила», — сказала она. «Я был просто удивлен, что она вышла вперед».

«В медицинских службах кампуса ООН есть наборы для изнасилования, — сказала Кейтлин за обедом в Top of the Hill, куда мы вернулись в октябре, чтобы снова поговорить.Я спросил ее и Кэмми, что они думают о проблеме изнасилования в университетском городке. «Университет дает вам массу информации о том, что делать, если с вами такое случится», — сказала Кейтлин.

Это было через несколько дней после того, как Бретт Кавано был утвержден, и Камми и Кейтлин сказали, что они довольны решением. Они считали, что Кристин Блейси Форд подверглась нападению со стороны кого-то, по их словам, а не Кавано (это также было центральной консервативной темой для обсуждения).

Тем не менее, по их словам, некоторые моменты в истории Форда вызвали у них скепсис, включая время предъявления обвинения.«И это кажется действительно плохим, — сказала Камми, — но, в конце концов, даже если это и произошло, проникновения не было — это не изнасилование».

Секретарь отделения республиканцев колледжа Кэмми МакМахан, 19 лет, в своем офисе в ООН. комнаты в общежитии

Фотография Джиллиан Лауб.

Это было не так, как будто она никогда не подвергалась сексуальному насилию, сказала Камми. «Я поехал в Лас-Вегас с мамой на сладкую шестнадцать, и я шел рядом с движущимся тротуаром, и этот странный парень полностью протянул руку и схватил меня за грудь.Я имею в виду, этого не должно произойти — но я не собираюсь зацикливаться на ».

Внутри правой империи YouTube, которая незаметно превращает миллениалов в консерваторов — Мать Джонс

Марк Ульриксен

Через несколько недель после избрания Дональда Трампа президентом американцы устремились в Интернет с неотложными вопросами. Некоторые интересовались иммиграцией в Канаду. Другие искали в Google «город-убежище». Некоторые хотели знать, что такое «манафорт». И миллионы людей недавно заинтересовались Коллегией выборщиков, которая во второй раз за последнее время собиралась противоречить воле большинства.Что это было? Почему было? Могут ли избиратели игнорировать желания своих избирателей?

Люди обращались к New York Times и Washington Post , Fox News и даже к Конституции за ответами. Но к немногим источникам обращались так широко, как «Вы понимаете коллегию выборщиков?» Пятиминутный видеоролик, который ведет бывший юрист и телевизионный эксперт Тара Росс. Ее гениальную лекцию, иллюстрированную красочными карикатурами и всплывающим текстом «Чистые демократии не работают», можно найти в Университете Прагера, онлайн-видеопортале, курируемым консервативным ведущим ток-радио Деннисом Прагером.По словам Аллена Эстрина, продюсера и консультанта Прагера, видео Коллегии выборщиков перед выборами набрало около 850 000 просмотров. «Две недели спустя у него было 50 миллионов».

Интеллектуальное качество видео Росса явно низкое. Она не упоминает, как Коллегия выборщиков возникла в результате компромисса с рабовладельческими штатами, и не отмечает степень, в которой она искажает волю большинства — например, фактически давая голос жителю Вайоминга почти в четыре раза больше, чем голос калифорнийца.Она также утверждает (как ни странно), что Коллегия выборщиков препятствует фальсификации результатов голосования. Но не обращайте на это внимания. Видео короткое и запоминающееся, с быстрой нарезкой, яркой графикой и классными звуковыми эффектами. Это засасывает вас.

«Университеты почти закрыты, не говоря уже о демонизированных, нелевых идеях», — говорит Прагер, и СМИ «не отстают».

С 2012 года PragerU опубликовал около 300 подобных удобоваримых видеороликов. Некоторые из них балуются такими темами, как родительские или финансовые советы, но большинство охватывает основные консервативные доктрины.Приводя аккуратные аргументы без кислотного рефлюкса Лимбауги, они в совокупности набрали чуть более 1 миллиарда просмотров — почти 700 миллионов только в 2017 году, по словам директора по маркетингу Крейга Стразцери.

В PragerU полиция не настроена против чернокожих мужчин, а антропогенное изменение климата вызывает споры. Вы узнаете о правах животных (против), минимальной заработной плате в 15 долларов (против), гендерном разрыве в заработной плате (не существует) и о том, почему Юг стал республиканцем (не имеет ничего общего с расой). Прагер сам снял несколько десятков видео, в том числе «Just Say‘ Merry Christmas », его взгляд на жанр« война с Рождеством », и« He Wants You », извинение для мужчин, которые глазеют на женщин.Он лично одобряет каждый пункт, редактирует каждый сценарий и ухаживает за «преподавателями», включая таких сильных нападающих, как Динеш Д’Суза, Стив Форбс и бывший пресс-секретарь Белого дома Дана Перино. Некоторые докладчики, например профессор права из Гарварда Алан Дершовиц, имеют дипломы. Другие, как комик Адам Каролла, просто говорят с уверенностью людей.

«Студенты» PragerU, конечно, не получают дипломов. Тем не менее, преданный зритель может уйти с последовательно консервативным взглядом очаровательного, сварливого 69-летнего радиоведущего, которому не хватает рейтингов его шумных сверстников — Шона Хэннитиса, Марка Левинса и Алекса Джонса — но который может похвастаться более обнадеживающим характером.Несмотря на выбранную профессию и бруклинское воспитание, Прагер не кричит. Он приветствует гостей, с которыми не согласен, и уважительно относится ко всем звонящим. «Было время, когда Деннис Прагер и Билл Беннетт представляли мне, чем может стать ток-радио, которое будет сосредоточено на идеях и интеллектуальном разговоре», — говорит коллега-консерватор Чарли Сайкс, который был гостем шоу Прагера.

Но в результате трансформации, которая удивила даже некоторых из его сверстников, благородный Прагер стал стойким сторонником Трампа, преданно поддерживая президента и преуменьшая его хамство.Он даже зашел так далеко, что поддержал Роя Мура, опального кандидата в Сенат от Алабамы. Прагер отрицает, что изменился. Он говорит, что его поддержка этих людей — дело рациональное и практическое. Вы голосуете за парня, который голосует так же, как и вы — характер вторичен.

Но его другая линия рассуждений по этому поводу иррациональна, и апокалиптична: Прагер убежден, что в этот исторический момент — не в 1976 году, когда он голосовал за Джимми Картера, и не в 2006 году, когда он был оптимистичным сторонником Буша, но прямо сейчас — наше общество рушится, и либеральный кандидат в Верховный суд может предвещать последнее наводнение.Прошлым летом он написал в Твиттере, что западные СМИ «представляют гораздо большую опасность для западной цивилизации, чем Россия». Прагер объяснил мне, что, поскольку «университеты почти закрыты, не говоря уже о демонизированных, нелевых идеях», а средства массовой информации «не отстают», его долг — обеспечить консервативный подход «к важным вещам — экономике. , добро и зло, Америка, Израиль, религия, Бог и т. д. » Его цель — проникнуть в молодежь «принципами, на которых была основана Америка» и продемонстрировать, «почему западное общество не переживет смерти иудео-христианских ценностей.”

Эти инстинкты — Prager the Genial Radio Host и Prager the Gloomy Prophet — сливаются в PragerU, видео которого слишком мягкие по тону для толпы Infowars и слишком консервативны для убежденных либералов. Скорее, они созданы, чтобы повлиять на тех, кто находится в мягкой середине, особенно на молодых людей, пытающихся понять, за что они выступают. Радио-шоу Прагера слушают около 2 миллионов еженедельно (против 14 миллионов Раша Лимбо), но привлекательность PragerU выходит далеко за рамки седой аудитории ток-радио.Согласно аналитике YouTube, более 60 процентов его зрителей моложе 35 лет.

Страззери оценивает, что 100 миллионов человек — почти треть населения США — посмотрели хотя бы часть видео PragerU через Facebook, где у организации более 2,8 миллиона подписчиков. (Общее число зрителей было бы еще больше, как утверждал PragerU в недавнем судебном иске против YouTube, если бы эта платформа не блокировала некоторые видео PragerU как «неприемлемый» контент.) Прагер, отказавшись от разговорного радио, делает ставку на будущее. для поколений, которые не слушают AM в машине, даже если они водят машину.Встречаясь с молодыми людьми на их территории — в социальных сетях, на смартфонах — и дружелюбно обращаясь к ним, Прагер умудряется излагать консервативные мысли в том пакете, который даже Never Trumpers готовы открыть.

Искра для PragerU на самом деле исходила от Эстрина, бывшего сценариста таких телешоу, как The Practice и Touched by Angel . В 2001 году Прагер нанял его продюсером своей радиопрограммы. Семь лет спустя, во время рекламного круиза по Индийскому океану, некоторые из слушателей Прагера подошли к его лейтенанту и предложили Прагеру основать собственный университет.Эстрин был настроен скептически. «Это было слишком сложно», — вспоминает он. Но затем «у меня было откровение, что вместо того, чтобы пытаться построить здание, мы должны создать виртуальный университет ». В одном из вариантов «Великих курсов» они «брали лучшие умы, которые мы могли найти, и превращали их в пять минут».

Операция, которую они начали в 2011 году, представляла собой освобожденную от налогов некоммерческую организацию, которая еженедельно демонстрировала «образовательные» видеоролики, в основном снятые в студии PragerU в Лос-Анджелесе. Страззери сказал мне, что на сайте сейчас работает около 20 сотрудников, из которых «от 5 до 10» занимаются маркетингом.По словам генерального директора Мариссы Стрейт, большая часть его годового бюджета, около 6 миллионов долларов, поступает в виде пожертвований, а почти 40 процентов доходов PragerU поступает от мелких доноров.

Ведущий ток-шоу консервативного радио Деннис Прагер во время ежегодной конференции Американского консервативного союза CPAC в 2016 году

Гейдж Скидмор / Planet Pix / ZUMA

Среди основных участников — Дэн и Фаррис Уилкс, миллиардеры, которые хотят привнести христианство в государственные школы. (Программа для преподавателей PragerU поощряет учителей старших классов и профессоров колледжей использовать «нашу учебную программу в качестве учебного пособия.») Фонд Линда и Гарри Брэдли, еще один спонсор образовательных инициатив правого толка, тоже выделил значительную сумму.

Официальная роль Прагера довольно туманна. Хотя на веб-сайте он указан как «президент», в публичных формах IRS PragerU он не указан в качестве сотрудника. Страйт объясняет, что Прагер не участвует в финансах сайта и получает скромную зарплату, менее 100 000 долларов в год, в зависимости от степени его участия. В 2015 году, согласно сообщениям IRS, Штрайт и Эстрин, исполнительный директор, заработали около 150 000 долларов каждый.

Левые также развернули масштабные видеоролики, чтобы повлиять на миллениалов, хотя и с меньшим успехом. Inequality Media, основанная в 2014 году бывшим министром труда Робертом Райхом и режиссером Якобом Корнблутом, выпустила около 120 короткометражек, в большинстве из которых Райх. Самый популярный «Трамп и пресса» набрал более 10 миллионов просмотров. Но маркетинговая смекалка PragerU позволяет ему опережать любых идеологических конкурентов. Команда Страззери усердно работает над синхронизацией предложений Prager с новостным циклом с помощью целевых покупок рекламы на Facebook и YouTube.«Все наши видео вечнозеленые», — объясняет он. «Каждый день мы смотрим, что в тренде, выстраиваем в очередь подходящие видео и продвигаем их».

PragerU также находит силу в разнообразии, расовом и прочем. Видео Райха, как правило, умнее, стоимость производства ничуть не выше, но если вы не можете относиться к семидесятилетнему белому парню, то они, вероятно, не для вас. PragerU демонстрирует около 130 различных личностей — «много молодых и много известных ведущих, люди, которых молодые люди хотят смотреть независимо от идеологии», — говорит Стразцери.Он цитирует комика Кароллу, одного из ведущих подкастеров Америки, и Майка Роу, бывшего ведущего программы Discovery Dirty Jobs , чье сатирическое выступление перед поступлением в колледж на PragerU набрало более 10 миллионов просмотров. «Он своего рода защитник рабочих, — говорит Страззери. Хотя обоим мужчинам за 50, они — полная противоположность душевнобольным. «Это не значит, что мы не используем стариков», — добавляет он. «Но молодые люди иногда видят старика [и] не любят, когда ему поучивают».

Докладчики PragerU получают стипендию в размере 1000 долларов, но большая выгода может заключаться в рекламе и увеличении продаж книг.«Это было здорово для меня», — говорит Наоми Шефер Райли, автор книги The New Trail of Tears , видео которой — консервативная критика федеральной помощи коренным американцам и системы бронирования, которая, по ее словам, держит их в бедности, — получил почти 2 миллиона просмотров. «Трудно заниматься телевидением и некоторыми видами радио; вы не можете влезть в слово «боком», не говоря уже о том, чтобы привести аргумент целиком », — говорит она. PragerU не заменит высшего образования, но «в той мере, в какой люди могут смотреть это вместо того, чтобы орать друг на друга говорящие головы, — добавляет она, — я думаю, в этом есть много чего».”

Я посетил Прагера в Лос-Анджелесе и не был уверен, что смогу процитировать его. Сначала он согласился отвечать только на вопросы по электронной почте, но сказал, что я могу прийти посмотреть, как он работает. Он предложил мне зайти в его студию в 10 часов утра в пятницу на «Час счастья», еженедельную репортаж о его шоу с 1999 года.

Prager вещает в будние дни с 9 утра до полудня по тихоокеанскому времени. В отличие, скажем, от Лимбо, его шоу ориентировано на гостей, но не все его гости являются политиками. В один декабрьский состав участников был включен бывший суррогат Трампа Себастьян Горка, за которым следовал местный раввин.Второй час Прагера каждую среду — это «мужской / женский час», посвященный отношениям и различиям между полами. Но «Час счастья», во время которого он задает абонентам такие вопросы, как «Каковы ваши 90 минут счастья?» пожалуй, самое прагерское, что делает Прагер. Его способность превращаться — после рекламной паузы для Blinds.com или MyPillow — от часа защиты Трампа к часу болтовни с Опра-лайт демонстрирует самооценку не партизанского воина, а скорее социально амбидекстричного обывателя: еврея который популярен в консервативных христианских кампусах, уроженец Восточного побережья Южной Калифорнии, знаток вежливости, который считает, что наш беглый поезд президента — это потрясающе.Его не мучают эти противоречия — более того, он отрицает, что это противоречия. Хотя он заявляет, что наша цивилизация находится в неминуемой опасности, Прагер может презирать большие политические идеи, как если бы важнее всего были мелочи, такие как объятия или хорошая песня.

«Моя политика в точности такая, какой она была, когда я был либералом и демократом, но теперь это считается консервативным».

Прагер принимает звонки во время «Часа счастья», но в основном он говорит, предлагая безобидные бромиды вроде «Плохое настроение следует рассматривать как неприятный запах изо рта — вы должны смахнуть их.«В день моего визита он был одет в рубашку и галстук, его стройное тело ростом 6 футов 4 дюйма занимало значительную часть площади небольшой студии. Эстрин, одетый так же, сидит напротив Прагера и занимается производством. Полуформальность в сочетании с простотой сообщений напоминает видеовстречу с мистером Роджерсом, хотя и с остатками бруклинского акцента. «Слева — это место, где процветает ненависть», — сказал Прагер слушателям предыдущего часа. Теперь он подшучивает над Остином из Нэшвилла о том, чтобы «научиться справляться с разочарованием, когда ваши ожидания не оправдываются.По обеим вопросам Прагер звучит невозмутимо, но обнадеживающе, как будто мы все можем согласиться хотя бы в этом!

Перед тем, как переехать на Запад, Прагер посещал ешиву во Флэтбуше, ортодоксальную еврейскую среднюю школу в Бруклине, а затем Бруклинский колледж. В 1976 году, в возрасте 27 лет, он отправился в Лос-Анджелес, где преподавал еврейское образование для взрослых и встретил Джорджа Грина, руководителя ведущей ток-радиостанции KABC. Грин думал, что Прагер, с его знаниями и обаянием, станет отличным ведущим для шоу « Religion on the Line », показывающего беседы с различными лидерами веры.Действительно, Прагер был хитом, в какой-то момент собрав 12 процентов — 12 процентов всех слушателей на рынке — в его воскресный временной интервал. Грин был так впечатлен, что устроил Прагеру ежедневное шоу, которое получило признание на национальном уровне. Прагер сейчас ведет вещание на KRLA и ведет синдицированную колонку. Он опубликовал семь книг, в том числе детское пособие по Десяти заповедям, и работает над многотомным комментарием к Торе, первым пяти книгам Библии.

После «Часа счастья» я сопровождаю Прагера в ближайший офис Кароллы, чтобы записать промо-ролик для предстоящего живого выступления.Это маловероятная пара: Прагер с его заурядной книжностью и Каролла, бывший соведущий шоу The Man Show Comedy Central, с его дерзким распутством, но их связывает отвращение к политкорректности. Помимо редких совместных концертов, они совместно продюсируют документальный фильм о свободе слова в университетском городке.

Между дублями, на плюшевых диванах мужских раскопок Кароллы, Прагер сообщает мне с отрепетированной уверенностью гуру, который много раз выступал с этой речью, что он не оставил либерализм — либерализм оставил его.«Моя политика в точности такая, какой была, когда я был либералом и демократом, но теперь это считается консервативным», — говорит он. Прагер, кажется, думает, что у него душа ястреба-демократа из эпохи до того, как Роу против Уэйда было полем битвы, и когда белые люди не теряли сон из-за расового неравенства — может быть, в 1960 году? Когда мужчина мог высказывать свое мнение, не беспокоясь о своей политкорректности, женщины не проявляли особой потребности в феминизме, и мало кто подвергал сомнению иудео-христианский гражданский порядок.Трудно сказать точно, но это мировоззрение является ключом к самооценке Прагера как неидеолога — не постпартийного, а предпартийного .

В начале праймериз Прагер регулярно нападал на Трампа. Теперь он не желает отрицательно относиться к президенту.

Прагер признает, что передумал только по одной большой проблеме: Рональд Рейган убедил его, что чем больше правительство, тем меньше будет личной свободы, — говорит он. И это правда, что претензии Прагера к левым не связаны с конкретной политикой.Он против однополых браков, но его это не слишком волнует. В некоторых случаях он сторонник выбора. Он не видит ничего плохого в разводе — он в третьем браке. («Я предпочел бы быть 1 за 3, чем 0 за 2!») Он сожалеет не столько о левых, сколько о левых , подрывающих нашу веру в западную цивилизацию.

К настоящему времени так много консерваторов помирились с Трампом, что мы этого и ожидаем. Но моральная честность всегда была центральным элементом послания Прагера. В 2011 году он написал, что неоднократное использование Трампом слова F «делает его непригодным для того, чтобы быть кандидатом в президенты, не говоря уже о президенте.В начале праймериз Прагер регулярно нападал на Трампа. Теперь он не хочет произносить отрицательные слова. На вопрос, что он считает худшим аспектом президентства Трампа, он не смог назвать ни одного. «Если бы он сказал то, что хочет сказать, классным способом — в манере NPR, в которой говорил Обама — и не заставил бы меня время от времени съеживаться, я был бы счастливее», — сказал он мне. «Но если бы он говорил как NPR, его, вероятно, волновало бы, что NPR скажет о нем, и тогда он не был бы эффективным».

Конор Фридерсдорф, штатный писатель в The Atlantic , который отслеживает консервативные разговоры по радио, сбит с толку сменой Прагера.«Деннис Прагер умнее Шона Хэннити, — говорит Фридерсдорф. «Он менее небезопасен, чем Раш Лимбо, и более вежлив, чем Марк Левин. Фактически, его приверженность вежливости и аргументированной речи отличает его от других радиоведущих по тональности и содержанию ». Но энтузиазм Прагера в отношении Трампа заставляет Фридерсдорфа задаться вопросом: «Действительно ли он верит в эти вещи, или он, в конечном счете, просто очередной партийный республиканец или антилевец, который потянет за рычаг рядом с буквой« R »и будет по этой причине риторически поддерживать президента-республиканца?»

«Я думаю, он был захвачен этой идеей, что вся политика — это окончательный двоичный выбор, эта вера в то, что левые готовы уничтожить Америку», — говорит Сайкс, время от времени приглашенный Прагером.«Как человека, который так серьезно занимался этическими проблемами — а он, я думаю, серьезный специалист по этике — это стало для меня настоящим шоком».

Если цель Прагера, как предлагает Сайкс, — спасти Америку, преуспеет ли он? Миллиард просмотров, 100 миллионов уникальных посетителей Facebook — что означают эти цифры?

Сложно сказать. По словам Страззери, последний опрос PragerU, в котором приняли участие почти 3000 подписчиков в Facebook, показывает, что видео эффективны: «70 процентов людей, которые видели видео Prager, изменили свое мнение по какой-либо проблеме.Но это выборка самостоятельно. В одном из видеороликов сайта «Что мы делаем» представитель, который не выглядел бы неуместным в бойз-бэнде, заявляет, что «мы» «строим контркультуру, оказывая влияние на миллионы людей каждый день», но У отзывов Twitteresque, которые он цитирует, есть общие дескрипторы, такие как @ Lucy943, которые ведут к неактивным аккаунтам в Твиттере. Другая продавщица PragerU хвастается, что «Том, бывший глава демократов Стэнфордского колледжа», ушел в отставку после запойного просмотра видео PragerU. Я не мог подтвердить существование Тома, и PragerU не мог со мной связаться.

Помимо шаблонных отзывов, я не сомневаюсь, что видео PragerU меняют мнение. Большинство из нас практически не осведомлены о большинстве вещей, так что же происходит, когда наше видение предмета основывается в основном на одном красивом доступном видео? Мало зная о политике коренных американцев, я нашел аргумент Наоми Шефер Райли о том, что бедность американских индейцев в значительной степени является виной благонамеренных действий правительства, довольно убедительным. Я уверен, что есть и другая сторона, но что, если проверка фактов ее диссертации не входит в число моих приоритетных задач?

«В мире Интернета пять минут — правильная дозировка», — говорит Эстрин.«Вы можете многое узнать в политике, истории, во многих вещах».

Формула достаточно проста — широкий круг докладчиков и тем, постоянное предложение нового продукта, агрессивное продвижение — но Эстрин считает, что реальный ключ — это краткость. Он видел, как либеральные ученые болтают в лекционных видеороликах, считая само собой разумеющимся, что занятые люди жертвуют часом, чтобы усвоить свои взгляды на экономику или Платона. Даже видеоролики YouTube в популярной серии ускоренных курсов длятся от 10 до 12 минут — длиннее .«В мире Интернета пять минут — правильная дозировка», — говорит Эстрин. «Вы не можете дать исчисления, но вы можете многое узнать в политике, истории и многих других вещах».

Не похоже, чтобы левые не могли сделать что-то подобное. Это может быть Райх, а также, скажем, Сара Сильверман, Нил де Грасс Тайсон и Америка Феррера. PragerU рассматривает такие сайты, как BuzzFeed , Vice и AJ + телеканала Al Jazeera, как конкурентов левых, но на самом деле либералы никогда не предпринимали таких амбициозных, идеологически целенаправленных усилий, чтобы привлечь на свою сторону молодежь.И Эстрин удивлен. «Я все жду, когда это произойдет», — говорит он. «Я абсолютно уверен, что так и будет».